Тридцать пять лет, твердые черты лица, две складки у рта. «Я старею, — подумал он, — это опасно. Мне надоело колесить по свету».
Он развязал галстук.
Спустя десять минут он уже спал.
Резкий, ослепляющий свет. Калан вскочил на кровати, открыл глаза и снова закрыл их. На него были направлены четыре фонаря. Жаль, что револьвер в чемодане.
— Максим Калан?
— Чего вы хотите?
— Быстро одевайтесь!
Постепенно глаза Калана привыкли к яркому свету фонарей. Не будучи всерьез обеспокоенным, он пытался понять, в чем дело. Это походило на дурной сон.
— Вы в своем уме? Сейчас четыре часа ночи.
— Встать! — приказал голос.
Их было четверо, и, застигнутый врасплох. Калан был беспомощен. Он отбросил одеяло и встал. Ища объяснение ночному визиту, не спеша оделся. Он был в отпуске и в настоящее время не выполнял никакой миссии.
Прием, использованный сейчас его нежданными визитерами, напоминал ему методы применявшиеся гестапо во время войны. Но сейчас ведь войны не было.
— Что дальше? — спросил он.
— Следуйте за нами.
— Куда, черт возьми?
На него направили пучок света и обыскали. Сопротивление бесполезно. На минуту зажегся свет, и Калан увидел, что в их руках были не только фонари. У двоих были автоматы, а двое других были вооружены девятимиллиметровыми маузерами.
Четверо здоровяков были как на подбор. Жуткие непроницаемые лица. Орудия непостижимого рока.
Один из типов ткнул дулом автомата в спину Калана.
— Идите. И без глупостей.
Калан хотел что-то спросить, но передумал и стал спускаться.
В машине он оказался на заднем сиденье между двумя головорезами.
Навстречу им ехал молоковоз. Калан подумал, что он оказался вдруг оторванным от этого простого мира. С горькой иронией он вспомнил о своем недавнем объяснении в любви. Когда это было? Несколько часов назад. Два часа, два мира.
Его беспокоило то обстоятельство, что от него даже не скрывали дороги. Он легко ориентировался и, когда машина остановилась, узнал бульвар Распай.
Они вышли из машины и вошли в обычное с виду здание, но вместо того, чтобы подняться на один из этажей, начали спускаться по лестнице.
Две двери: одна деревянная, другая железная, и Калан оказался в крохотной комнате — камере. Окон не было, стены побелены известью, в одной из стен вентиляционное отверстие. В двери тоже отверстие. На жалкой кровати одеяло в черную и красную клетку. Камера была освещена мигающей желтоватым светом лампой.
Калан разжал челюсти:
— Что это значит?
— Раздевайтесь!
— Что?
В камеру вошел только один тип, остальные остались в коридоре. Гнусная история.
Кто может выдержать пытки и не заговорить? Трудно выбрать момент своей смерти.
Калан изо всей силы ударил парня под печень, и тот согнулся пополам. Они покатились по полу, и Максим схватил громилу за горло.
Незнакомец высвободил правую руку и ударил Калана прикладом. Максим почувствовал сильную боль, из уха потекла кровь.
Он поднялся, но удар по затылку поставил его на колени. Его тошнило, комната плыла перед глазами.
— Раздевайтесь!
Калан медленно встал. Побежденный, он разделся. На нем не осталось ничего: ни трусов, ни часов.
Дверь захлопнулась. Калан, дрожа всем телом, опустился на кровать…
Глава 3
Все мелкие и мельчайшие проблемы Коста были проблемами Полетты Блен. Она была из тех секретарш, для которых работа была не менее важной, чем семья. В действительности служба и была ее домом.
Получив короткое сообщение, она, прежде чем передать шефу, перечитала его, встала, одернула узкую юбку и, нахмурив брови, еще раз посмотрела на лист бумаги.
Полетта Блен была невысокой, хрупкой женщиной с серьезными глазами и чувствительными губами. Прямые волосы не портили ее хорошенького лица. Кост говорил, что она такая же тонкая и сильная, как кинжал.
Она постучала в дверь кабинета шефа и вошла, не дожидаясь ответа. Кост сразу понял, что новости плохие.
— Только что пришло из Шифровальной Службы.
Кост взял бумагу и прочел:
Шифровальная Служба
Место отправления: Берлин
Отправитель: 00041ЖШ-АД-26
«Сообщаю о смерти в своей квартире в Восточном Берлине в результате несчастного случая Макса Шлайдена, который только что вернулся из двух коротких поездок в Виттенберге и в Нойштрелиц. Согласно его последнему рапорту, Шлайден обнаружил важные сведения, касающиеся обеих Германий.
Несчастье произошло ранним утром 14 сентября. Сильный взрыв, сея панику, сотряс квартал, где располагался дом, в котором жил Шлайден. Здание было разрушено взрывом и последовавшим на ним пожаром. Среди четверых убитых, оказался и Шлайден.