«Значит, я не ошиблась в авторстве чумовых постельных сцен», – мрачно подумала Катя.
– И мама позволила переписывать свою книгу? – уточнила Кристина, недовольно скривив носик.
– У нее была амнезия. Она не помнила, как писала книгу и отказалась вместе со мной ее править, предоставив полную свободу, – пояснила Оля. – Между прочим, она хотела ее разорвать, но я не позволила. И я сделала из этой истории конфетку.
– Почему тогда вы вырезали из истории Костю и отношения Тани с Иро? – спросила Катя.
– Ты еще спрашиваешь?! – возмущенно затрясла желейными щеками Оля. – У неё никакой гордости не было! Что это за торговля кровиночками?! Я вообще хотела вырезать Иро из истории! Он один из самых мерзких, жестоких и скучных персонажей!
– Тетя Оля, а ничего, что в самом начале вашей книги об Танин цветочек лотоса потерлись неутомимый гарпун Люуса, агрессивный меч Дахота и робкий кинжал Рахо?!
Светка поперхнулась, Кристина спрятала нижнюю часть лица за майкой, а Оля еще сильнее покраснела.
– Поэтому давайте не будем говорить о какой-то там гордости! – продолжала Катя.
– Да ты ханжа! Таня – свободная женщина! – воскликнула Оля.
– Что это вы такое обсуждаете? – вернулась Варвара.
– Мы обсуждаем книгу, написанную тетей Олей, где главная героиня переспала с половиной мужских персонажей, потому что она – свободная женщина, а за прототип взята тётя Уля, – на одном духу выпалила Катя.
– О-о-о, это было жестоко! – сразу убежала из-за стола хихикающая Кристина. -
– Ой, кому–то сейчас будет ж…па, – повела себя как маленькая девочка Светка и последовала за племянницей.
Подставившая тётю Олю Катя тоже не стала задерживаться. Вместе с матерью она спряталась за домом в огороде. И когда раздались первые разъяренные крики Варвары и грохот посуды, Светка вытащила пачку сигарет и закурила.
– Ты же бросила, – заметила Катя.
– Я сильно стрессую, когда мама кричит, – быстро выдохнула дым Светка. – Но ты, конечно, сегодня дала маху. Я от тебя не ожидала. Зачем ты ее подставила? Откуда в тебе столько агрессии?
– Она эту книгу на публичное обозрение выложила! Так что я нисколько не чувствую себя виноватой! Пускай отвечает за свою писанину!
– Но с чего ты взяла, что за прототип взята Уля?
– Год исчезновения главной героини совпадает с годом исчезновения Ули.
– Вот оно как… тогда мама ее точно на части порвет…
– Мам, а ты веришь в экстрасенсорные способности?
– Верю… а что такое?
– Понимаешь, я не читала оригинала истории, я его увидела во сне. И внешность героини… совпадала с внешностью тёти Ули.
Светка запалила вторую сигарету, закапывая окурок первой в яме.
– И когда это началось? – спросила она.
– Первое видение у меня было именно после того, как мы с Маргаритой начали читать книгу.
– Книга у тебя с собой?
– Ты не собираешься, надеюсь, ее сжигать? – подозрительно осведомилась дочь.
– Нет, я хочу сама ее почитать.
– Она на чердаке, – вздохнула Катя. – Не забудь, пепел развеять на перекрестке.
Светка машинально кивнула, не поняв, что ее обман распознали. Она направилась в дом и, минуя страшно ругающихся родственниц, поднялась на чердак, где взяла раскрытую книгу с пола.
«Ты не посмеешь ее уничтожить!» – громом раздался голос в голове Светки.
«Я смогу! Она проклята!» – зашаталась женщина. Мир закружился, как на карусели.
«Ты не она. Ты слаба. Ну же, начни читать».
И вопреки желаниям и воле, Светка погрузилась в мир книги:
«Прошло еще два года. Таня наловчилась выполнять как женскую, так и мужскую работу, Паша ей во всем помогал.
Таня так привыкла к присутствию Жахо, что появление других духов её не пугало, хотя раньше они предпочитали прятаться от неё. Правда на сближение пошли немногие.
Женщина случайно познакомилась с белокрылой Лафо – хранительницей полей. Таня стирала у речки, когда дева заговорила с ней. Таня проболтала с Лафо до самого вечера, и только потом выяснилось, что говорила с белым духом и согласно стиху, перед ним надо было извиниться и уйти. Лафо ситуация насмешила и она сказала, что друга леса данное условие не касается. За часть урожая Лафо следила за садом и огородом, оберегая его от вредителей. Как успела понять Таня, у духов были разные не только цвета, но и способности.
Пару раз Таня видела чёрных духов, но они сразу прятались, да и Таня, помня предостережение старухи о чёрном цвете, не стремилась их тревожить.
Но однажды на её зов откликнулся именно чёрный дух. И только тогда в полной мере Таня осознала всю зловещую опасность, которую таили в себе эти злые и мерзкие существа …
Днем, пока сын находился в школе, Таня работала на кухне, куда её устроила Дара. Платили немного, но хватало на вещи первой необходимости. Приходилось выполнять все быстро, чтобы поспевать за остальными. Таня постоянно ходила с перевязками на обожженных и порезанных руках, ноющей болью в спине.
На работе женщины говорили о войне и со страхом рассказывали о гибели городов, павших перед захватчиками. Таня разговоров боялась. Знакомиться с прелестями войны желания у неё не возникало. В душе жил постоянный страх за себя и сына.
Из города людей выпускали неохотно, а еще неохотней впускали обратно. Поэтому приходилось идти на хитрость и тайком перемещаться на большие расстояния с помощью магии.
Несмотря на строгий запрет хозяина не задерживаться допоздна, Таня все-таки егонарушала, чтобы не оставлять работу на следующий день.
Фонари горели не везде, особенно в бедных районах. Торопящаяся домой женщина не заметила, как к ней на хвост пристроилась компания не совсем трезвых мужчин. Таня слишком поздно осознала опасность, когда её с гоготом потащили в подворотню. Грязные руки начали шарить по телу женщины, что сразу наводило на мысль: её схватили не с целью ограбления.
– Какая сочная! – с гоготом ближайший мужчина порвал платье жертвы сверху.
– Я к лесу взываю… – в панике прохрипела Таня. – Помогите хоть кто-нибудь!
– Что ты там бормочешь? Ничего, мы по разочку пройдемся…
Прямо из его рта выросла чёрная ветка, обрызгав женщину кровью. Таня прижалась к стене спиной и сильно укусила себя за руку, чтобы заглушить рвущийся наружу крик ужаса. Буквально на её глазах черные ветки разрывали визжащих людей на части. Все происходило, как в фильме ужасов.
К концу побоища брусчатку покрывала кровь, тут и там валялись оторванные людские конечности, белели сломанные кости.
Таню вырвало. Её тело трясло, как в лихорадке.
– Я – чёрный Иро, – прозвучал приятный мужской голос в тишине. – Кровавую плату я взял… хм… и даже остался в долгу.
Таня перевела полный ужаса взгляд на крылатую фигуру. Ему не хватало только рогов и хвоста, чтобы завершить образ готического демона. Черные глаза на бледном лице, нижнюю часть которого закрывала клыкастая маска. То, что она приняла за ветки, являлось крыльями духа.
Женщина вжалась сильнее в стену, когда Иро приблизился к ней и с каким-то странным взглядом прикрыл разорванной тканью обнаженную грудь перепуганной Тани.
– Но если заметил черный – ты от него…
Таня не стала дожидаться окончания фразы и рванула прочь, ей в спину донесся глумливый смех духа. Женщина бежала так быстро, насколько могла. И ни разу не оглянулась, даже когда споткнулась и растянулась на брусчатке, разбивая в кровь подбородок и руки.
Дома она еще долго не могла успокоиться после случившегося. Перед глазами стояла страшная сцена. Со свечкой она стирала платье в холодной воде, пока не перестала чувствовать рук, а пальцы – слушаться.
– Выпей, – появился в темноте Жахо и протянул красный цветок наподобие чашки. – Тебе станет легче.
– Я не знала, что их всех убьют, – захлебываясь слезами, прошептала Таня.
– Он не ко всем приходит, – через паузу произнес Жахо. – Никому не говори, что Иро отозвался на твой зов. Люди боятся даже его имени. Он… жестокий и не любит людей.