– И эта женщина, – продолжала тэаска, указывая на Ульяну, – была похищена у её мужа и отца её младшего ребёнка, – она показала на «Лёшу», – а раз он – сосуд, это делает продажу его супруги незаконной!
– Съели, козлы? – на русском произнес «Лёша». Всякие сомнения, что за личиной человека скрывался Дахот отпали.
Как помнила Оля из оригинальной истории с мирным вариантом тэасов ссориться никто из людей не желал, поэтому без всяких нареканий не состоявшихся рабов освободили. Многие смотрели на «Лёшу» с неприкрытым негодованием и даже ненавистью.
– Все теперь хорошо, – обнял Ульяну «Лёша».
– Я помогла вам только ради мальчика! – подошла к ним с презрительной гримасой тэаска. – Я не поощряю инцеста! Особенно между братом и сестрой!
– У нас не было другого выбора! – огрызнулся «Лёша». – Вы и сами видели, сколько охотников прибрать к рукам то, что им не принадлежит! И если бы мы не были в браке, и у нас не было совместного ребёнка, то даже вы ничего бы не сделали!
– Удачи с обустройством в Харуре, – фыркнула тэаска. – Надеюсь, когда вы начнете разваливаться на части, ваша решимость в очищение мальчика не ослабнет.
– Я смогу с этим справиться.
– Вы слишком самоуверенны. Прощайте.
Ульяна вопросительно проводила женщину взглядом.
– Кто это был? – одними губами спросила она.
– Бабушка Саши – благородная хаита Алва, – снял метки с её губ «Лёша». – Пришлось немало побегать, чтобы привлечь её на нашу сторону. Старушка на редкость упрямая, но я сумел её убедить, что настроен, идти до конца. Жаль, что твой хранитель сильно занят, иначе бы люди сильно пожалели, что сунулись в лес.
– Остальные? – скосила взгляд на других пленников Ульяна.
– Мы не можем им помочь, идем.
Но на выходе их остановил невысокого роста плотного телосложения мужчина в дорогих меховых одеждах коричневого цвета.
– Я могу предложить большую цену за вашу женщину, – но «Лёша» с гримасой обошел его стороной. – Посмотрите на себя! На кого вы похожи в этих обносках?! Что вы можете ей дать кроме нищеты, да еще и с двумя детьми?! Продайте её мне, тем самым вы обеспечите себе и ей безбедную жизнь! Спросите её, хочет ли она жить в нищете до конца своих дней?
Ульяна прижалась крепче к «Лёше».
– Я ненавижу этот мир, – прошептала она. – Я хочу домой…
– Ты же понимаешь, что это невозможно.
Пока они шли по улице, кто-то плюнул «Лёше» в лицо. Он агрессивно оскалился, но стерпел оскорбление и вытер плевок. И ничего не отвечал, когда их начали обзывать. Как поняла Оля, причиной агрессии людей стали их цвет волос и глаз, что сразу выдавало в них чужеземцев.
– Я снял комнату ненадолго, – заговорил Дахот. – Сможете поспать и отдохнуть, и мы отправимся обратно в лес.
Ульяна обвела потухшим взглядом маленькую старую комнату с двумя тесными кушетками. Окно отсутствовало, его заменяло маленькая узкая щель, через которую едва пробивался солнечный свет. На одну кушетку уже укладывались спиной к спине молчаливые Костя и Саша, а на вторую присел в истинном облике Дахот.
– Стемнеет, я убью этого сына кхтулуха! – прорычал Дахот, намекая на плюнувшего ему в лицо человека, а затем дух заметил, в каком подавленном настроении находилась Ульяна: – Мы можем принять предложение того человека и продать тебя. Я знаю его. Его наложницы живут хорошо. О тебе будут заботиться, ты будешь жить в достатке и роскоши.
Ульяна с яростью взглянула на Дахота.
– Чтобы окончательно здесь застрять?!
– У тебя есть другие варианты? Ты и так здесь застряла. Ты уже и так прорву времени потратила на изучение архива саласцев. Да только ни на шаг не продвинулась.
– Мне надо найти лекарство! – она коснулась виска. – Я должна хоть что-то сделать…
Дахот посмотрел на неё со снисхождением.
– Ты хочешь сотворить чудо, даже мы не умеем чинить сломанные человеческие мозги, а у тебя благодаря тэасам мозги починке не подлежат.
– Но, а как же метки?
– Допустим, ты попадешь домой, но кто тебе эти метки вовремя будет ставить? В любой момент ты можешь устроить бойню у себя дома.
– Я сама… у меня же есть дар…
– Я тебя учить не буду, – скрестил руки на груди Дахот. – Во-первых, нам запрещено передавать знания человеку, во-вторых, тебе нечего нам предложить, в-третьих, я не одобряю твоего упрямства.
Ульяна в защитном жесте положила руку на грудь. Она должна действовать, чтобы ситуация с аукционом больше никогда не повторилась, чтобы больше никто не смог продать её детей и её саму, словно вещи. Как она успела убедиться, на хранителей во всем нельзя надеяться – они не всесильны. Надо иметь запасной вариант спасения.
– Чем вам можно заплатить за помощь?
– Разве ты забыла, как тебя принесли в жертву лесу? Нам платят кровью, внутренними органами, но обычно нас интересует сердце… о, мне не нравится твой взгляд. Не пора ли нам обновить тебе метки?
– Я хочу учиться владеть даром!
– Я еще раз повторяю, я не имею права тебя учить. У леса строгие на этот счет правила, особенно учитывая твое нестабильное психическое состояние.
– Я могу пойти учиться здесь… в Харуре.
– Нет, не можешь. Тебя не примут. Первое, ты – чужачка. Второе, ты – женщина. Третье, ты – старая. И если на твои расу и пол еще приемная комиссия может закрыть глаза, учитывая огромную силу твоего дар, то твой возраст может перечеркнуть тебе все шансы на поступление.
– Но шанс есть, – закусила палец Уньяна. В её взгляде снова стало проступать безумие.
– Только если каким-то образом сменишь пол. Мужчинам есть небольшие поблажки в возрасте, так как они выносливее.
– Тогда… мне нужен облик Лёши!
Дахот засмеялся, обнажая острые зубы.
– Ты хочешь мое кольцо? – продемонстрировал он украшение с красным камнем. – Работа моего брата Дахира, а он – самый лучший магический ювелир за всю историю существования леса. Даже не надейся, что я его тебе отдам за просто так. Я – существо корыстное и подарков не делаю.
– И сколько оно будет стоить для меня?
– Ты не сможешь со мной расплатиться…
– Сколько?!
–…
– Сколько сердец я должна собрать?!
– Сто свежих человеческих сердец, – хмыкнул Дахот, прищуривая глаза. – Только как ты собралась их доставать?
– Сколько я должна буду заплатить, чтобы ты показал всех, кто ответственен за мое похищение?
Дахот провел языком по острым зубам.
– Их я могу показать бесплатно, но что дальше?
– Ты снимешь с меня все метки и… я пойду к ним в гости, а ты получишь не только сердца, но и все остальные органы.
У Дахота лицо перекосило.
– Ты понимаешь, о чем просишь?
– Я ненавижу этот мир и всех, кто его населяет! – прошипела Ульяна. – Я ни от кого здесь не видела добра!
– Ты в курсе, что убийство граждан Харура наказуемо и чужеземцев здесь карают очень страшно? Если тебя поймают, то вначале подвергнут пытке и только потом убьют, а разнообразие жестоких казней в Харуре…
– Кто из этих напыщенных кхтулухов подумает на жалкую беспомощную старую бабу, которая шагу не может ступить без мужа? – перебила его Ульяна. – Они будут искать мужчину, – она оскалилась не хуже Дахота. – Приведи меня к ним, и у вас будут сердца, а у меня – твое кольцо.
– Может, мне все-таки стоит обновить метки?
– Нет!!! – рявкнула Ульяна, едва не разбудив детей. – Какая разница, как я добуду эти сердца?!.. Они обесценили мою жизнь до бесправного раба, я обесценю их жизни до кусков мяса!
Больше Дахот не пытался её отговорить. В облике Лёши он проводил женщину до четырехэтажного здания, похожего на водоросли.
– Я не знаю, сколько там человек…
– Снимай метки, – перебила его Ульяна.
Он исполнил её просьбу и закрыл за ней дверь, подперев стену спиной. Все входы он уже перекрыл, никто не сможет покинуть смертельной ловушки. Уж ему-то не знать, на что способен обезумевший человек с даром…