Когда послышались первые крики, перед Дахотом материализовался Жахо, у которого только начало отрастать оторванное крыло.
– Ты что творишь?! – закричал защитник детей.
– Спустил её с поводка. Пускай девочка порезвится вволю. Она давно мечтала выпустить обидчикам кишки.
– Она больна и не понимает, что творит!
– Тем лучше, муки совести мучить не будут…
Кто-то начал бить кулаками в дверь и звать на помощь. Ни один, ни второй хранитель не сдвинулись с места, чтобы спасти обреченного.
– Ты воспользовался талисманом Дахира и лишил людей магии? Так?
– Я же не хочу, чтобы Ульяна пострадала. Она нам нужна.
– Это жестоко…
– О, давай не будем давить мне на совесть! – оскалился Дахот, указывая на дверь. – Тебе их не жалко, иначе бы открыл дверь и выпустил их на свободу, но ты этого не сделал!
– Я бы убил их сам, а не стал бы пользоваться услугами больного человека, которому нужна помощь!
– Согласись, это лучше, чем убивать невинных, которых нам приносят в жертву эти кхтулухи. Нас считают безжалостными чудовищами, но именно мы вытаскиваем из-под ножа их детей. Вопреки приказу Иро, ты спас в Сане множество детишек, но всех их ждал один итог: рабство. Сегодня их всех продали Харуру. Я уверен, тебя это не слабо разозлило. Ты не для этого их спасал от гибели.
– То, что творишь ты… тоже не выход…
– Я – чистильщик! И как я расчищаю массы от мерзости уже не твоя забота! Твоя работа – защищать невинных, вот и защищай!
Крик затих, а из щели под дверью растеклась кровь.
– И как часто ты намерен использовать её безумие?
– Ей всегда нужна будет моя помощь, а мне всегда нужна будет кровь и свежие сердца. Кстати… только, что остановилось последнее сердце.
Дахот и Жахо обнаружили Ульяну, сидящей на окровавленном полу и раскачивающейся взад-вперед.
– Она похожа на зверя, – печально произнес Жахо.
– На умного хищного зверя, – поправил Дахот. – Они так и не поняли, кто убийца, не так ли, милая?
Ульяна одарила его по–настоящему страшной улыбкой».
Глава 11
Оля упала с кресла, когда видение отпустило её. По лбу скатывались бисеринки пота, дыхание сбилось, а сердце колотилось как бешенное. Она видела все события так, словно сама там находилась и являлась его участником. История оказалась еще страшнее, чем когда Оля читала оригинал.
Страницы лежащей перед ней книги перевернулись сами по себе, заставив Олю заскулить от страха.
«Оля, – услышала она, хотя как ни вертела головой, не могла определить, откуда шел голос, – ты ведь всегда мечтала о том, чтобы сбежать в другой мир от бытовухи, от гулящего мужа и от его молодой красивой любовницы? Спрятаться от реальности в сказку».
– Кто ты такой?!
«Я тот, кого ты вырезала из этой истории, но я никуда не делся».
– Я схожу с ума!
«Неужели? В глубине души, ты всегда верила, что эта история настоящая».
– Чего ты хочешь от меня, демон?!
«Чтобы ты продолжила читать и восстановила утраченные воспоминания. Верни меня на страницы этой истории».
Оля уже хотела выползти с чердака, но он остановил её:
«Я могу воспользоваться разумом любой из твоих дочерей. Ты же не хочешь, чтобы твои крошки пострадали?»
– Ты их не тронешь!
«Давай проверим. Какую из них мне разбудить?»
Оля испуганно перевела взгляд на висящий на стене осколок зеркала, откуда из отражения на неё смотрел необычный по расцветке глаз, словно в нем был заключен космос. Она узнала.
– Ты всего лишь вымысел моей сестры!
«Твое неверие мне нисколько не мешает существовать».
– Почему я?! Почему ты выбрал меня?!
«Я попробовал с другими восстанавливать воспоминания, но их психика… менее устойчива, чем твоя. Ты уже читала эту историю, ты знаешь наизусть всех её участников, тебе не надо ничего объяснять. Обещаю, я покину тебя, как только закончу».
– Я не верю тебе!
«Тасечка? А может Дусечка? Или все-таки Асечка? Никак не могу определиться, кто из них лучше подойдет».
– Я схожу с ума!
«Кажется, я определился и воспользуюсь разумом Асечки!»
– Хорошо! Я буду читать! Только не трогай моих детей!
«Тогда приступай».
Дрожащими руками Оля взяла с пола книгу и, подавливая рыдания, снова начала читать.
«– Лёха, чувствуешь себя перерожденным? – спросил француз, когда они пришли в столовую и сели за стол.
– Да, – облегченно вздохнула Таня, рассматривая незнакомые столовые приборы. После ванны и визита к зубодеру она чувствовала себя относительно хорошо.
– Мои волосы пахнут цветами, – нахмурился Паша.
– Чем раньше пахли? – задорно поинтересовался француз.
– Корой. Мама собирала её и размалывала. Она говорила, что благодаря ей в волосах не заведутся вредители…
– Это бесплатно? – спросила Таня, рассматривая меню.
– Бесплатно.
– Эй, деревенщины!..
Таня, несмотря на неплохое знание харурского языка не поняла ни слова.
– Не обращай внимания, – процедил норвежец. – Они просто завидуют нам, ведь мы хасэж.
– Я все равно не понял, что он сказал. И часто у вас тут драки случаются?
– Пф, эти месье не рискнут с нами драться, если не хотят чтобы их мозги собирали по всему корпусу, – фыркнул француз. – Вот с кем действительно стоит избегать встречи, так это с тэй хала расэж – они с нами по силе равны и их больше.
– В чем тогда наше отличие с ними?
– Э-э-э… тебе на занятиях объяснят. Слушай, Лёха, а ты в каком году пропал? Понятно, что здесь ты пробыл где-то лет восемь.
– Тысяча девятьсот девяноста шестой.
– Вот же! – поперхнулся француз и выругался на французском. – Ты глянь, еще один путешественник во времени!
– Путешественник во времени? Вы серьезно?
– Тебе тоже на занятиях объяснят…
– Я из тысяча восемьсот пятьдесят шестого года перенесся на тридцать лет вперед, – произнес норвежец невозмутимо, – по не знанию заключил с хранителями сделку на разбавление крови и они мне заплатили сотней лет жизни, поэтому выгляжу не на свой истинный возраст. И сейчас примерно тысяча девятьсот пятьдесят четвертый год. Он, – указал на француза, – из тысяча девятьсот сорок второго года перенесся в будущее на год вперед.
– Прям из госпиталя выдернулся, – похвастался француз. – И ты у нас пока единственный кто из будущего назад прыгнул. Кстати, Гитлеру надрали задницу или он все-таки захватил мир?
– Надрали, – ошеломленно ответила Таня.
– Он меня достал этим Гитлером, а я не знаю, кто это такой, – пожаловался норвежец.
– А… домой никто не пробовал?
– О, парень, это очень плохая тема, – погрустнел француз.
Норвежец закатал рукав и продемонстрировал татуировку.
– Ограничение на путешествия во времени и в другие миры, тебе тоже поставят такую, как только ты приступишь к обучению.
– То есть… мы пленники мира?
– Да.
– Почему вы… согласились?
– Потому что хорошо здесь живут только тэй хала, – пояснил француз. – Ну, ты и сам думаю, в этом успел убедиться, иначе бы не завел разговор о возвращении домой.
Таня с самыми мрачными мыслями доедала обед. Мало того, что её сорок два года отделяло от девяноста шестого, так еще не было никакой возможности перенестись домой.Она застряла и не знала, как выбраться.
***
Таню проверили на знания и определили в старшие классы к шестнадцатилетним волшебникам. Занятия начались сразу. По воле случая её определили в класс тех самых парней, что выкрикивали в столовой оскорбления. Она чувствовала, как они сверлили ей затылок злобными взглядами, и слышала, как трещала эмаль от зубовного скрежета.
В аудиторию вошел преподаватель: небольшой роста плотный дядечка.
– Сегодня мы поговорим о «custodem saltus», – написал преподаватель прямо в воздухе слово.
«Латинский? – недоуменно уставилась на надпись Таня. – Откуда у них знание латинского?»