— Это потому, что они знают, как ты испугана, — сказала Зеб-ун-Нисса. Она посмотрела на Винтер своими огромными необъятными глазами и улыбнулась ей рассеянной улыбкой. — Не надо. Ему не причинят зла.
Эти слова были произнесены тихо, по-заговорщицки, словно относились к птичке или белке, но Винтер неожиданно почувствовала радость. Ужас и напряжение оставили ее, а ярко-синяя птица с белым хохолком, переливающаяся, как горсть бриллиантов на утреннем свете, слетела вниз, чтобы взять крошки хлеба из маленькой ладошки Ниссы.
Глава 28
Солнце еще не поднялось из-за горизонта, когда Алекс оставил позади себя поля с зелеными всходами и отпустил поводья Читука, представив ему возможность по своей воле скакать по широко раскинувшейся долине.
Долине не было видно конца, но высокая группа деревьев дхак могла служить небольшим ориентиром на однообразной серовато-коричневой поверхности равнины. Утренний воздух был острым, холодным и бодрящим. Среди травяных кочек и колючего кустарника слышались крики куропаток, а медленно плетущаяся вдалеке линия черных точек выдавала бредущее на выпас стадо.
Ухабистая колея тянулась через равнину в сторону оврага и Чунвара, но выпавшая обильная роса и дождь, прошедший накануне, прибили пыль к земле, и копыта Читука оставляли на дороге четкие следы. За последние несколько часов здесь не проезжала ни одна повозка, и только два человека пешком прошли по равнине. Алекс обратил на это внимание, но сделал вывод, что подкрепление подошло с противоположной стороны, и он мог только надеяться, что в засаде его ждали не больше трех, самое большее четырех человек. Разговор, который передала ему Винтер, позволял предположить, что их будет только двое, но вряд ли было благоразумно рассчитывать на это.
Механ Лал… Да, он помнил Механ Лала и довольно ясно представлял себе, почему именно его выбрали на роль исполнителя этого убийства. Механ Лал обладал необычными достоинствами. Как-то раз Алекс видел, как он свалил бегущего леопарда, прорвавшего заслон во время охоты на куропаток. Животное выскочило на открытое пространство, и Механ Лал с невероятной быстротой и точностью выбросил вперед свой боло — шелковистую веревку с грузилом. Веревка обмоталась вокруг передних лап леопарда и свалила рычащего зверя на землю. О Механ Лале говорили, что он мог бы свалить кого угодно — от галопирующей лошади до длинноногой цапли — своей чудо-веревкой, и Алекс в этом не сомневался.
Он перевел Читука на легкий галоп, когда группа деревьев дхак заметно выросла, и верхушки кустарника, деревьев и тростников, росших в овраге, темной линией показались над его краем. Приблизившись к оврагу, он замедлил ход: не было необходимости рисковать поврежденной ногой Читука, хотя он точно не знал, попытаются ли они свалить его лошадь. То, что Читук должен быть в состоянии протащить его мертвое тело на значительное расстояние, было, по-видимому, существенной частью плана.
Алекс относительно часто проезжал через овраг, и сейчас он попытался мысленно увидеть его и поставить себя на место двоих человек, которые хотели устроить засаду на третьего и убить его, предпочтительно ударом в голову. На дне оврага росло дерево, которое и простирало свои сучья над тропой. Человек, лежащий на одном из этих сучьев, мог бы ударить по голове проезжавшего под ним всадника. Но окажется ли достаточно густой листва, чтобы спрятать такого человека? Этого он не мог вспомнить, но в одном он был уверен: во время спуска по склону ему будет легче разыскать человека среди ветвей, потому что на несколько мгновений он окажется на одном уровне с его глазами. Следовательно, на дереве никого не будет. Это случится, когда он окажется лицом к противоположной стороне оврага.
Алекс вытащил длинный охотничий нож, который возил под крылом седла. Он был частью снаряжения, которое могло пригодиться в длительных поездках по неприветливым землям, и уже не раз сослужил свою службу. Нияз всегда следил за тем, чтобы его лезвие всегда было острым, как бритва, и Алекс легко провел по нему большим пальцем, одобрительно усмехаясь при виде крови, выступившей от одного его прикосновения. Он сунул кинжал в рукав лезвием вверх, тронул Читука пятками, и они миновали деревья дхак и край оврага.
Копыта Читука скользнули по склону, и Алекс тихо заговорил, успокаивая его. Он ехал свободно, удобно сидя в седле, и ничто в его наружности не выдавало напряжения и готовности к немедленным действиям. Он услыхал слабый шорох с одной стороны тропинки и свист веревки и, так как ждал этого, натянул поводья и тем же движением поднял вверх левую руку.