Магу! Не самому сильному, но уже и не простачку. И сидящего передо мной мужчину я могу прямо сейчас прикончить несколькими десятками способов – от самых кровавых до незаметных.
Дворянину! Как бы ни добился своего титула отец, но его наличие у него никто и никогда не оспаривал. А по матери я вообще происходил из старого княжеского рода.
И даже если считать по понятной Хаку преступной иерархии, то, как побратим и сообщник преступника номер один, в глазах закона я стоял намного выше его.
Я устал бояться, я устал прятаться, и, видимо, шантаж Хака стал последней каплей, в голове зазвучал голос матери из почти стертого воспоминания: «Осанка, Петя! Следи за спиной!» Повинуясь внутреннему замечанию, плечи начали расправляться, а в голосе появились ленивые интонации, присущие Санни:
– Чтоб ты знал, мой милый друг, – на обращение Хак дернулся, но замер при виде подкидываемого на ладони сгустка тьмы (на самом деле совершенно безобидная штука, но смотрелась даже страшнее, чем огненные лезвия), – Для дачи слова требуются очень веские предпосылки. Твои смешные угрозы на них не тянут.
– …! – смачно помянул вор недавно прозвучавшую «развилку», как завороженный следя за игрой тьмы на моей ладони, – Думал же!..
– Думать полезно! – назидательно произнес я, заставляя шарик мрака размыться во вращающееся лезвие, отчего на лбу моего собеседника появились капли пота, – Хотя, знаешь, идея насчет слова мне нравится… – Хак недоуменно оторвал взгляд от плода неудачного эксперимента и уставился мне в глаза, – Что?.. Ты думал, только маги могут его давать? Разочарую, простые люди тоже способны, в чем лично ты сейчас убедишься…
Просто не получилось – рядом с ухом просвистел нож, в последний момент отклоненный защитой. Папа, спасибо! Прилетевшая ответка вору не понравилась.
Итог встречи: минус один стул и десяток фарфоровых кошечек в торговом зале, осколки от которых теперь мерзко хрустели под подошвами. И еще кавардак, по которому прослеживались петляния Хака. К счастью, дверь в квартиру надежно изолировала шум, и мне не пришлось в разгар «процесса убеждения» отвлекаться на визги занимавшихся подготовкой к похоронам старух, а то мог упустить гада – метнувшись от первых выпущенных техник, Хак почти успел добраться до выхода. Вот только не учел, что с дверью я недавно вдумчиво поработал на предмет доступа. Основная защита шла от вторжения со стороны улицы, но и изнутри кое-что интересненькое имелось – что бы Санни ни говорил, а воображение у меня очень хорошо работает!
Формально дача слова – деяние сугубо добровольное. И многие ошибочно полагают, что обязательным условием является наличие магии у дающего, я сам так долгое время считал до некоторых разъяснений Василия. Начитанный брат-побратим просветил: есть исключения, при наличии достаточной силы у принимающей стороны и особой истовости клявшегося, магия могла зафиксировать слово немага.
С первым проблем не наблюдалось – даже «вуали» хватило бы, а у меня как-никак уже «мантия» имелась. Со вторым… задыхающемуся в пылевой удавке Хаку очень хотелось жить. Он до последнего не верил, что я всерьез, что у меня хватит духу, и где-то был прав – на пятом раунде угроз концентрация дрогнула, никогда еще я не удерживал одну и ту же технику столь долго. С трудом затянув петлю обратно, я почти решил, что все же проще прибить отчаянно тянущегося ко мне сильного противника и отправить проверенным путем «смотреть на Дюка из-под люка». Обошлось, той вспышкой сопротивление закончилось, при назначенной мною последней попытке Хак судорожно засипел:
– Я поклянусь!
Дежавю: Хак сидел на воняющем сивухой диване и ровно воду лакал собственное пойло, а я снова устроился за конторкой и крутил в ладонях початую бутылку, не доверяя рукам. Это моему рабу не зазорно стучать стеклом об стекло, украшая испорченную обивку подлокотника новыми пятнами самогона, а мне, хоть и не терпелось залить бушующий в крови пожар, показывать слабость не давала все та же гордость. Да и осторожность тоже – выбранная впопыхах формулировка наверняка содержала дыры, о которых он наверняка потом задумается – не может не задуматься! Пусть хотя бы пока считает, что я таких как он, одной левой…
– И как мне жить теперь?
– Как жил, только причинить вред ты мне теперь не сможешь.
– А что будет, если попробую?
– Понятия не имею… – я с максимально равнодушным лицом проследил, как рванувший ко мне Хак оседает, задыхаясь. Вот такой топорной попытки точно не стоило опасаться. Заодно его рывок удовлетворил мое любопытство – механизм «стопора» выбирало подсознание субъекта. Для Хака, только что пережившего многократное удушье, оно же стало расплатой за попытку нарушения.