А вечером, перед сном, Лайм и вовсе использовала мегафон, чтобы созвать к себе отдельных личностей.
— Я бы хотела ходить с вами, — твердо заявила биолог Желтому и Черному. — Даже если кто-то из вас импостер…
— Но почему? — удивился Смог. — А муж?
— Это не важно, — Лаймовая тискала пальцы и хмурилась, что было заметно с поднятым визором. — Он… проявляет психическую неустойчивость, он должен остыть, иначе псевдос. Так вы согласны?
— Я не против, — пожал плечами Черный.
— Вперед, — согласился и Лимон. — Какая миссия первая по списку?
Лайм решительно вскинула взгляд:
— Попробуем поддержать жизнь в Фиолетовом.
Они застали Тенька в углу комнаты — больной астронавт просто стоял там, опустив голову и ничего не делая.
— Пиздец, понятно, почему все так боятся этой болячки, — Черный сразу среагировал на нечистоты, лужицами тянущиеся по полу.
— Это просто физика, — Лайм же решительно перешагнула порог, — организм не виноват, что рассудок не может за ним ухаживать… Будешь ты нам помогать, геюга, или нет? Да, это не в анал долбиться, тут проза жизни!
— Тебе самой не противно? — Черный все же изволил переступить порог.
— У меня трое детей, — в очередной раз напомнила отважная дамочка. — Однажды я на пять минут вышла к соседке, а младший успел разрисовать стену какашками… Блин, Желтый, держи этого лунатика и рот ему открой, у меня рук не хватает.
Совместными потугами и при помощи пересилившего себя Смога люди напоили молча отбрыкивающегося Фиола и скормили ему ломтик брикета.
— Больше нельзя, а то сблюет, — решила Лайм.
— Зачем мы вообще с ним возимся… — проворчал мужчина в черном, брезгливо отряхивая руки.
— Сам подумай! — мрачно процедила сквозь зубы профессорша. — Чем больше народу, тем больше шансов, что рядом не импостер!
— Может, переместить его в прачечную? — с сомнением предложил Лимон, отпустивший пленника. Тенёк вернулся лицом в угол, словно в гараж. — Там проще поддерживать чистоту, и избежать дальнейших заражений всякой хуетой…
— Хорошая мысль! — обрадовалась Лайм.
— А сюда робота для уборки направим, — решил Смог, который заметно приободрился. — Он уже должен был прийти в себя после кровавой вентиляции!
Так Фиолетового переселили в очистительно-обеззараживающий отсек.
========== Сорванная черная орхидея ==========
Издревна, еще со времен мореходства, корабли одушевлялись живущими на них командами — это считалось добрым знаком, привлекающим удачу в плавании.
С тех пор много веков миновало, однако теперь и космические суда удостаивались чести быть «одушевленными» — не стал в этом исключением добрый «Skeld». В расцвете своих сил он являлся любимчиком нескольких экипажей, придумавших кораблю личность, запомнивших его характер, повадки…
С тех пор «Skeld» состарился и стал менее интресен людям. Создатели уволили его, отправив в последний рейс с последним экипажем. Что ж, судно было готово к такому раскладу, потому что все бортовые компьютеры с мало-мальским интеллектом знали, что истечение срока годности не за горами.
Но вот к чему космический корабль не был готов, так это ко вторжению пиратов на борт: часть системы с примитивными датчиками считывания экипажа словно в легком недоумении пожимала плечами [На борту присутствует — 10 членов экипажа, состояние удовлетворительное], но вот другая половина датчиков, более чувствительная, копила в хранилищах ошибку за ошибкой, ибо [Паспортные био-чипы присутствуют на борту в количестве — 8 единиц].
10-8=2 — это простая арифметика, с которой справился бы даже маленький Тэшка.
Где еще два чипа?
Кто эти двое самозванцев, проникшие на борт под видом астронавтов, но не сумевшие приживить себе чипы-паспорта?
Как спасти зарегистрированный экипаж от неведомого врага?
Слабенький ИИ корабля мучался и посылал на компьютеры предупреждения, которые ни один человек почему-то раз за разом не видел…
Только «Skeld» знал полную картину происходившего в ту ночь, когда все члены команды заперлись в ячейках по-одному, а Фиолетового астронавта оставили ночевать в прачечной.
Корабль честно фиксировал перемещения человека в техническом помещении, его долгое лежание на полу в недвижимом состоянии… И его голос.
Астронавт с позывным «Тенёк», находившийся в четырех стенах при полном одиночестве и с выключенным наручным планшетником, общался с чем-то невидимым ни на одном из доступных чахлых сканеров.
…Тенёк, чувствовавший под спиной мягкий матрас больничной койки, слегка удивился, когда на краешек кровати подсел высокий, очень светлый мужчина.
— Ты умудрился заболеть, — укорил Белый и покачал головой. — Вот и оставляй вас без присмотра.
— Как вы догнали корабль, капитан? — шёпотом спросил Тенёк, нисколько не удивившийся появлению Снега. Можно даже сказать, слегка обрадовался, хоть и помнил, что когда-то этот человек собирался его убить…
Командир положил рекламщику на лоб приятно прохладную ладонь.
— Я от него не отставал, — улыбнулся мужчина и встал с койки, не теряясь среди яркого освещения медотсека.
Фиол очень хотел спросить, правда ли, что у капитана есть семья, которая ждет, но мысль об этом ускользала и ускользала, пока не растворилась совсем. Стало легко и хорошо.
— Бодро идешь на поправку, — заверила Розовая, выглянувшая из-за капитанского плеча. У нее было округлое личико и добрый взгляд. — Вот тебе совет медика — побольше двигайся. Движение — это жизнь, оно разгоняет кровь и дурные мысли. Можно, например, танцевать.
— А меня не сочтут сумасшедшим?
— Тебе это не грозит, — заверила Циановая, появившаяся по другую сторону койки. Решительно протянула навстречу руку. — Давай, потанцуй со мной. Если не брезгуешь…
— Что ты, я всегда считал тебя крутым человеком, — приняв не по-девичьи широкую ладонь, Фиол встал с матраса и вдруг увидел, что он сам, да и все остальные — не в летучих одеждах, а в скафандрах.
В одинаковых фиолетовых скафандрах.
— И-раз-два-три, раз-два-три… — Циан командовала и вела, а Теньку не сложно было влиться в танец, напоминавший переступание на одном месте.
— А со мной? — ревниво осведомился у Яда внезапно возникший рядом Синий, но в его глазах не было злости, только веселые искры.
— Давай руку! — и Циан сотворила крохотный хоровод, в который со смехом влились остальные, даже Снег.
Кольцо танцующих астронавтов напоминало подхваченный вихрем венок из лиловых цветов. Или одержимых бесами экстравертов с какой-то допотопной картины, сохранившейся до нынешних времен лишь в виртуальной среде.
Тенёк радовался вместе со всеми и наконец чувствовал себя… дома?
— Почему всё вокруг окрасилось в фиолетовый? — изумился он, когда скорость вращения убавилась, и стали четче видны капсулы отсека обеззараживания, корпуса устройств для сухой стирки и дремлющие в бездействии роботы — не того цвета, который он помнил.
— Потому что это замечательный оттенок. Он твой! — улыбавшийся Небо хлопнул рекламщика по плечу, очень легко, как будто бы вспорхнувшая крохотная птичка задела крылом.
— Весь корабль стал таким, — заверил Снег. — Идем, это нужно увидеть.
Как по волшебству, запертая дверь раскрылась сама и явила взору прачечного пленника темно-баклажановый просторный коридор. С потолка сияла сиреневая лампа, а по стенам вился, с шорохом полз неведомый свекольный плющ.
— Красиво… — Тенёк склонился к расцветающему у самых ног пышному папоротнику и огладил перистые листья. — Куда пойдем?