Но друзья отчего-то пропали, не ответили на вопрос. Их не было видно в фиолетовых одеждах на фиолетовом же фоне, и рекламщик понял: началась долгожданная игра в прятки. Он водит, он должен найти ребят, как когда-то искал Тэшку, и вряд ли они прячутся лучше тихого маленького ребенка.
Что ж, это совсем не сложно.
Пригибаясь под низко склоняющимися к покрытой мховыми подушками земле ветвями и разводя руками плети из густо цветущих лиан, астронавт пробирался сквозь джунгли. Было тяжко, но медик советовала двигаться, поэтому Тенёк уверенно и без передышек преодолевал трудный путь, пока не уперся в резкую, как выведенная по линейке черта, границу света.
— Что это? — удивленно спросил рекламщик, поскольку такой большой лампы на корабле никогда не присутствовало.
Потребовалась минута, чтобы понять — это не лампа, это витрина столовой, за которой вместо привычного темного ничего с искорками — огромная белая звезда, по орбите которой сейчас проходил корабль.
«Господи, это невероятно», — от слепящего сияния зрачки сузились до размеров игольного острия, даже с активировавшимися светофильтрами на шлеме и корабельных окнах. Тенёк запоздало понял, что жарко, как в печи — так вот, почему выросли такие огромные джунгли! Борта судна дрожали и стонали от гравитационнной перегрузки. Астронавт распахнул себя навстречу теплу и свету, а вокруг парили бабочки, садились на раскинутые в стороны руки и весом ощущались, будто свинцовые шарики…
Позади не то грохнуло, не то охнуло, и Фиолетовый резко оглянулся, пригибаясь. У границы джунглей и света стоял очень темный силуэт.
— !!! — он протянул к Теньку руки и что-то крикнул, но рекламщик не понял ни звука и в ужасе бросился бежать. Растительные дебри расступались перед ним, хлестали по скафандру резиновыми плетями.
Запнувшись в коридоре о замшелую корягу и больно проехавшись на коленях по полу, Фиол вдруг обнаружил слева от себя вход в пещеру. Отлично, в темноте его никакой силуэт не найдет: мало кто видит в полумраке так же хорошо, как сатурнянин, а преследователь, к тому же, был до этого ослеплен звездой…
Нырнув в пещеру, Фиолетовый забежал поглубже и настороженно замер. Как он и подозревал, силуэт преследователя застыл у входа.
— Тенёк, ты чего, это же я! — слова разносились по подземельям с гулким эхом. — Не беги, я ничего тебе не сделаю! Давай, выходи оттуда… — и он осторожными шагами направился внутрь, выставив перед собой руки, чтобы сразу же схватить рекламщика, как только нащупает.
Тенёк замер в полном молчании, ощущая, как колотится в боку печень, а в дрожащих ногах — обе селезёнки. Внутренности пошли враздрай от страха.
— Я знаю, что ты не виноват… — негромко донеслось из закрытого шлема преследователя.
— Ошибаешься, — ответил из темноты рекламщик.
— Ошибаешься, — в тон усмехнулось эхо, и силуэт дернулся вперед. Что-то изменилось.
У силуэта исчезла голова. Шлем по высокой дуге полетел через Фиола и со стуком упал позади. Тенёк с отстраненным изумлением смотрел на возвышавшийся в дверном проеме, кстати, откуда в пещере двери, фиолетовый скафандр. Из черной дыры в груди этого скафандра тянулось двухметровое не то копье, не то лезвие…
Обезглавленный силуэт рухнул к ногам Тенька, окатив того фонтаном жидкости.
— Какая встреча, а я не при параде, — скафандр от дверей шел к замершему рекламщику, втягивая черное копье в тело, словно складную антенну. Это было противное зрелище и, не выдержав, Тенёк отвернулся, чтобы увидеть, как из лежавшего среди камней качнувшегося шлема что-то по кривому полу выкатилось и пропало в тени… Тут же астронавта рванули за плечо, заставляя обернуться. Фиолетовый скафандр стоял вплотную: — Узнал меня? Узнал, сука, говори?!
— Конечно, Тенёк… — пробормотал рекламщик, отчаянно не понимавший, как родители умудрялись все это время скрывать от него близнеца.
— То-то же, — Фиолетовый скафандр взялся за дело. Одной рукой он поднял шлем, другой прихватил обезглавленное тело и покинул пещеру.
Постояв неподвижно, Тенёк пошел следом за братом, но в коридоре наткнулся на друзей. Они были в такой же лиловой экипировке, как убийца, но, что странно, совершенно не вызывали страха.
— Не надо туда ходить, иначе он передумает, — Яд снова взяла мужчину за руку, как ранее, приглашая на танец. Прохладная рука, даже сквозь перчатки. — Останься с нами.
— Где? — уточнил Фиол и оглянулся на командира. Снег спокойно встретил его взгляд.
— Идем, — позвал он, и первым двинулся по коридору.
Шли долго, бесшумно ступая по решетчатым коридорным полам, пока не дошли до шлюза буферной зоны.
— Эта дверь приведет тебя к нам, — объяснила Роза, жалеючи гладившая рекламщика по спине. — Помнишь, как открывать?
— Конечно, — астронавт не испытывал ни капли страха, только сильную грусть, растущую и превращающуюся в тоску. — Но я не могу уйти без Тэшки… Как же Тэшка один?
— Он скоро тоже к нам присоединится, — серьезно успокоил Небо. — После того, что сделал твой близнец в пещере… Все подумают на тебя и сына твоего тоже уберут, от греха подальше. Это будет самое кошмарное, что случится с тобой в жизни… Лучше уйти от этого сейчас.
— Но Тэшка? — уже протянувший к кнопке руку, астронавт отступил в очередной раз.
— Его не станут размораживать, — все так же серьезно проговорил Снег. — Он ничего не почувствует, просто уснёт очень глубоким сном. А проснётся… уже со всеми нами. Хочешь верить в это?
— Да, — Тенёк неожиданно всхлипнул. — Да, я хочу!
На кнопке остался яркий кровавый отпечаток, а шлюз бесшумно распахнулся. Ворота в космос матово серели за небольшой комнаткой, и Тенёк понял, что совершенно не помнит, где там в буфере рычаг их открытия. Зато, где такой же рычаг в коридоре, он видел прекрасно. Перчатка уверенно скрипнула на прорезиненной рукоятке рычага, дернула вниз. Ворота поползли на стороны, сразу и с шумом вытягивая в себя воздух, пыль, какую-то плохо закрепленную пластиковую инструкцию со стены, астронавта.
И в бок что-то ударилось, ноги потеряли опору. Тенёк понял — его сшибли и больно протащили по полу, прижали так крепко, что вакууму не оторвать, обернулся и увидел… фиолетовый скафандр.
Рекламщик невнятно заорал от ужаса, сразу же осознав, что недавний убийца действительно передумал и вернулся страшно разобраться с ним, но в следующий миг что-то проникло в шлем и склизко заткнуло рот.
— Молчи! — рычаще прошипели сверху. Не поднимаясь с пола, скафандр дотянулся до рычага удлинившейся рукой и вздернул его, запирая ворота. Высасывание воздуха еще не прекратилось, а Тенька уже куда-то поволокли прочь от заветного шлюза. Не выдержав, больной специалист по рекламе потерял сознание…
…Когда перед глазами прояснилось, стало понятно, что мягкий свет — от ночника в спальной нише. Решительно нельзя сказать, чьей, потому что все ниши все всех комнатах корабля стандартны. Тенёк напряг мышцы и сел. Он был в своей комнате, привычной, почти родной.
На полу, съежившийся в большой взрослой куртке, ютился Тэшка и рисовал что-то в неизменном своем мятом альбоме.
— Кто тебя разбудил? — шепотом спросил рекламщик, держась за голову. Под черепом ныло.
— Никто, папа, ты всё еще болеешь, — печальным, но упрямым голосом возразило дитя, и Фиол не смог не согласиться, что да, так оно и есть.
— Так, ладно, я всё еще в бреду, но уже осознаю себя, — мужчина вылез из ниши и заходил туда-сюда по комнате. — Отлично… Это замечательно, Тэшка. Я догадываюсь, что нахожусь тут, чтобы в чем-то разобраться. Но в чем? Личность врага? Я не видел его…
— Нет, папа, — все так же печально возразило чадо. — Ты здесь, чтобы разобраться в самом себе.
И Тенёк начал помаленьку, медленно, но понимать. Комната — как сузившееся от псевдоса сознание, куда пробились две важных мысли: о ребенке и еще чем-то. Оставалось найти подсказку.