Настало тихое время для королевства и я, скользя по теням, наконец-то возвращаюсь домой. Замираю у входной двери, чувствую дрожь во всем теле, кажется это радость и волнение. Не хочу никого видеть из родственников, поэтому проникаю в дом тенью. Сначала тишина, минута проверки и узнавания и такой тяжелый вздох облегчения. Да мой дорогой, я вернулась, все хорошо. Провожу рукой по стенам, плавно огибаю мебель, рассматривая все новое и изменившееся. Дом мягко поскрипывает, шуршит, дышит. Бреду не спеша к накопителю, теперь благодаря дару могу разом наполнить половину. А дом шепчет, рассказывает, как ему было тяжело, как скучал и вдруг мелькает что-то счастливое. Интересно, что же такого случилось. Побывав во всех не занятых комнатах и залах, наконец, решаюсь войти в свою. Ничего не изменилось с последнего моего визита – даже пыли не дал осесть – притворно удивляюсь. Заваливаюсь с блаженством на кровать, и такое щемящее чувство заполняет меня, что одиноко скользнувшая мне в ухо слезинка, становится последней капелькой осознания, как же я устала и соскучилась.
Неожиданно громкие разговоры за дверью заставляют резко проснуться и оценить обстановку. Утро, я дома, и родственники уже проснулись. Долго решалась выходить к ним, плюнув на все, вышла тенью. Возможно привычка, но скорее я просто не хотела с ними разговаривать. Дома оказывается жила чуть ли не вся семейка Элен, ее мать, тетя ее муж, бабушка и их слуги. А еще учителя, причину их здесь нахождения я не могла понять пока не зашла в библиотеку. Алексий вызывал духов наших родственников для мальчика стоящего напротив него. Так же и отец вызывал для нас родственников, дабы мы не забывали свои славные благородные корни. Помню, как любила ходить между прозрачных фигур светящихся голубоватым светом, рассматривая каждого вблизи, пока не заметила как один пра-пра какой-то дед, поворачивал в мою сторону голову. Всегда смотрел на меня, в какой бы части библиотеки я не находилась.
Мальчик испуганно сжимается при появлении первых фигур, Алексий недовольно цыкает на него. Хотя сам в детстве трусил сильнее, вдруг понимаю что улыбаюсь. Перетекаю плавно на второй этаж, чтоб лучше рассмотреть всех. Странно не видеть среди тусклых фигур отца. Хочу уйти, как натыкаюсь на взгляд деда. До сих пор находит, надо же. За взглядом деда проследил и мальчик, все никак не могу вспомнить его имя.
- Ерофей! Что ты там нашел? Я для кого рассказываю историю наших предков? Ты должен вызубрить ее от начала и до конца!
Мальчик вздрагивает от злого окрика Алексия. Да уж, вот какой из тебя отец, братец. Ерофей, сын Мелании, и правда напоминал отца, своими синими глазами и кучерявой головой, но что-то еще знакомое было в нем. Приближаться или перемещаться не решилась, дед выдаст местонахождение, а там и брат вспомнит эту историю.
Гуляя по дому в тенях, благо он помогал, гасли светильники или вдруг распускались из зажимов шторы, поняла, что хочется всех выгнать. Приближаясь к кухне, услышала детский плач. Еще один ребенок, ты этому радовался, дом? Заглядывая в комнату, удивилась и обрадовалась увиденному, разродилась все-таки. Девочка, совсем еще кроха курносая плакала в одиночестве. Мягко начала раскачивать люльку и успокаивающе поглаживая животик. Ребенок затих, с интересом прислушиваясь к ощущениям, послышался топот в коридоре, мать бежит. Исхудавшая Элен встревожено влетает в комнату, роды дались ей тяжело, но по крайней менее все прошло благополучно.
Со своей учебой и работой в моей голове не укладывалось, что время для моей семьи идет, и что они не замирают, как только я выхожу из дома, что они стареют, умирают, рождают новых членов семьи, растут, взрослеют. Тоска по детству, когда все еще были малы и живы, разлилась по телу. По дому пронесся будто всхлип. Да дорогой, ты тоже скучаешь.
Весь день из тени я наблюдала за домочадцами, и мне не нравилось все. Все привычки с детства, все правила и традиции были грубо нарушены. Понять, что это другая семья и у них другой уклад меня не устраивало, я начинала злиться. К вечеру забралась в кабинет отца, честное слово, будто вор, а не хозяйка дома. Бумаги, мне нужен договор, правила по наследству, я хочу их всех отсюда выгнать. Что за эгоизм проснулся в моей душе, ведь это и Алексия дом, и племянники ни в чем не виноваты. Устало потираю висок, я ведь тоже скоро вернусь во дворец, и дом будет пустовать. Пусть пустует, я же не навсегда уезжаю, зато здесь никого не будет, весь дом будет моим. Мысли прервались ощущением чьего-то взгляда. И в тень не уйти, уже увидели, и игнорировать не красиво. Поднимаю взгляд на дверь, в проеме голова Ерофея с застывшим в испуге лицом.