— А что сейчас под Выборгом? Почему до сих пор не взяли город? вы топчитесь на месте вот уже пятый день.
В голосе Верховного главнокомандующего прорезалось недовольство, которое невозможно было не заметить. Замирая сердцем от накатившего страха, Кирилл Афанасьевич попытался разъяснить ситуацию.
— Товарищ Сталин, враг надеется на помощь и оказывает яростное сопротивление. Финны дерутся до последнего патрона, несмотря на нехватку снарядов — на десять наших выстрелов они отвечают одним. Но мы вчера подтянули две артиллерийские бригады «прорыва», и начали обстрел тяжелыми пушками, который идет уже семь часов, — Мерецков демонстративно перевел взгляд на настенные часы, и, справившись с волнением, произнес, стараясь, чтобы голос прозвучал достаточно твердо.
— С прибытием достаточных резервов, которые уже продвигаются к фронту, финская оборона будет проломлена — мы подтянули артиллерию, и подвозим боеприпасы. Как только на позиции встанут 203 мм гаубицы, немедленно начнем прорыв.
— Это правильно, товарищ Мерецков, время сейчас работает на неприятеля, и это нужно учитывать, — Сталин положил трубку на стол, и посмотрев на командующего фронтом, спросил:
— Может быть, нам следует снять командарма Фролова, его 14-я армия никак не может справиться с германскими войсками в Заполярье. Почему продвижение наших войск там остановилось?
— Немцы отвели с беломорского направления три дивизии, товарищ Сталин, их боевые порядки уплотнились. К тому же вражеский флот начал действовать чрезвычайно активно, начав переброску подкреплений в Киркенес. Да и морозы не позволяют сосредоточить достаточное количество войск, армия испытывает серьезные трудности со снабжением. Думаю, наступление следует остановить, занять оборону и готовится к летней кампании. Успех операции зависит от действий форта — если будут прерваны переброски войск противником морем.
— Товарищ Сталин, — со стула поднялся нарком флота. — Наши подводные лодки на вражеских коммуникациях, но идут шторма, а это затрудняет боевую деятельность. После поражения в «новогоднем бою» англичане временно приостановили оказание помощи, пока не подойдут американские линкоры. Кригсмарине имеют два быстроходных линкора, возможно три — противопоставить им пока нечего, кроме авиации. Но погода…
— Я знаю, — Верховный главнокомандующий оборвал моряка на полуслове, покачал головой, и снова принялся набивать трубку. В кабинете воцарилась полная тишина, все ждали его слов и они последовали:
— В Заполярье временные трудности, не зависящие от нас, а потому пусть командарм Фролов переходит к обороне. А вам, товарищ Мерецков следует действовать как можно более активно — ради наступления Северного фронта, мы приостановили операции на других фронтах. Обязательно нужно до весны нанести полное поражение финской армии, а там воевать со шведами — ничего, то будет не в первый раз…
Свыше трети жизненно важных грузов по ленд-лизу в Советский Союз доставлялось арктическими конвоями — борьба с силами кригсмарине и люфтваффе на этой важнейшей коммуникации шла жесточайшая, с большими потерями противоборствующих сторон. В «этой реальности» именно через заполярье остался единственный путь в порты СССР, ведь «иранский коридор» в январе 1943 года уже прекратил «работу» — фактически вся страна оказалась в плотной блокаде, охваченная войной со всех сторон…
Глава 9
— Чем это их подбили? Судя по всему из засады, из-за того кустарника, там самое удобное место. Противотанковые пушки поставили?
Командир 8-го механизированного корпуса генерал-майор Орленко не верил своим глазам, но приходилось — полдюжины тридцатьчетверок, включая новенький МК нижнетагильского завода, были изрешечены снарядами, две сгорели, еще дымились. Вперемешку с танками стояли гусеничные МТЛБ — маленькие бронетранспортеры разведбата бригады вообще не имели никаких шансов — семи миллиметровая броня пробивалась обычными винтовочными пулями, правда бронебойными, лишь только с лобовой проекции защита была вдвое толще, но тоже от снарядов, даже мелкокалиберных, не защищала. Да и не предназначались для этого шести тонные машины, броня от пуль и осколков, их главное дело идти за танками, под их прикрытием, и в случае боя высадить десант из семи автоматчиков, после чего постараться быстро убраться в безопасное место. Их главная защита подвижность, маневренность и низкий силуэт, представлявший трудную цель даже для натасканных расчетов противотанковой артиллерии. Так что «маталыг», а так с «легкой руки» маршала Кулика называли его «творение», было подбито всего четыре, но все равно потеря десяти боевых машин больно била по самолюбию — такого не могло быть, но, тем не менее, все же случилось.