В современных армиях мира только израильский танк «Меркава» имеет иную «заднюю» компоновку — башня с мощной пушкой расположена позади МТО. Большая масса машины с усиленным бронированием мало ограничивает подвижность на каменистом грунте под вечно голубым небом жаркой Палестины. А вот на украинских черноземах после проливного дождя почти семидесяти тонный танк увяз бы по самую башню, как частенько случалось с «Фердинандом» в сорок третьем году — машине с точно такой же компоновкой и равной по весу, с непрошибаемой советской противотанковой артиллерией лобовой броней в двести миллиметров…
Глава 13
— Американцы настаивают на немедленной высадке на Шумшу и Парамушир, пока побережье островов, особенно с западной стороны, не сковали льды Охотского моря. Зима все же холодная, товарищ Сталин.
— Если настаивают, то можно начать высадку десанта, определять вам, товарищ Кулик. Мы поддержим любое ваше решение. А почему они сдвигают сроки в сторону уменьшения — и это уже во второй раз.
В мембране послышался чуть глуховатый голос Сталина, все же связь работала не совсем качественно. Но слова звучали вполне отчетливо, и этого было достаточно. «Карт-бланш» фактически получен, а это свидетельствовало о многом, как и в заинтересованности Ставки.
— Думаю, бои за Гуадалканал приняли ожесточенный характер, и наступление с севера, вдоль Курильской гряды, привлечет к себе внимание японского командования, которое будет вынуждено бросить на это направление авиационные резервы, что сейчас имеются в метрополии. И флот — потеря двух стратегически важных островов для японцев недопустима. Думаю, неизбежно произойдет генеральное сражение. Кинкейд меня уведомил, что от Аляски идут два линкора ранней постройки с шестнадцатидюймовыми орудиями в сопровождении еще одного эскортного авианосца, нескольких крейсеров и эсминцев. А на самой Камчатке уже сосредоточены внушительные силы авиации — адмирал Левченко доложил, что все имеющиеся у него аэродромы буквально забиты лишними бомбардировщиками и истребителями, для которых нет никаких укрытий.
— Это хорошо, что там много авиации, товарищ Кулик, но лишних самолетов не бывает, есть запас для восполнения потерь. Прошу вас помнить — острова занимать должна наша пехота. Вы должны обязательно учитывать политический момент, ведь после войны последует мир, и эти Курилы не должны стать той самой «разменной монетой».
— Понимаю, товарищ Сталин — состав десанта уже определен, учения по высадке проведены. На берег будут высаживаться только наши горные стрелки и морская пехота, американцы обеспечивают артиллерийскую и воздушную поддержку, выделив офицеров связи и корректировщиков.
— Это хорошо, что вы понимаете эти нюансы, товарищ Кулик. С началом этой войны Япония фактически сама денонсировала заключенные с ней царским правительством договора, и мы имеем полное право настаивать на возвращении всех отданных самураям земель. Но и занимать их должны именно мы, невзирая на трудности и потери.
— При необходимости я могу вылететь на Камчатку…
— Не стоит, — Сталин его оборвал решительно и быстро. — Отправьте одного из заместителей, можно адмирала Исакова. Но вам надлежит быть в Хабаровске или Владивостоке, но лучше в Харбине. Вы понимаете, товарищ Кулик, какое значение имеет для нас этот город. Или вам требуется объяснить, почему его надлежит занять как можно быстрее?
— Никак нет, товарищ Сталин, я все понимаю правильно, — быстро ответил Григорий Иванович, уловив в голосе Верховного главнокомандующего сильное раздражение, которое тот попытался скрыть интонацией. И озадачился — ведь если Иосифу Виссарионовичу так нужен Харбин, столица так и несостоявшийся «Желтороссии», то отдавать китайцам его он явно не намерен. А это означало только одно — пересмотр стратегических планов, как и то, что Мао почему-то сейчас впал в немилость. Впрочем, на объединение с китайскими коммунистами и в реальной истории Сталин не пошел, понимая, что это означает «растворение», ведь населения Китая даже сейчас чуть ли не в два с половиной раза больше, чем в СССР.
— Это хорошо, что вы правильно понимаете политику нашей партии и правительства, — от услышанных в мембране слов Кулик чуть ли не закашлялся, но перетерпел. Какие тут могут быть шутки, и за меньшие прегрешения можно было поплатиться. Потому поспешил заверить Верховного Главнокомандующего в успехе, хотя и был серьезно озадачен.