Так что ситуация сейчас сложилась паршивая — взять панцер-дивизии было неоткуда. Понадеявшись на 4-ю румынскую армию, взяли две дивизии с Перекопа и Чонгара, а русские перешли через Сиваш и разгромили румын, что трусливо бежали — частью к Днепру, другие устремились к Мелитополю и Бердянску, и сильнейшая русская армия ворвалась в северную Таврию. К тому же большевики начали наступление и против двух других групп армий — на Смоленск, и Псков. Бои там шли тяжелые, враг на нескольких участках глубоко вклинился в оборону, используя в качестве дорог для обхода многочисленные болота, которые замерзли. И одновременно усилился натиск на финнов — те доблестно сражались больше двух месяцев, и, несмотря на вступление в войну шведов, произошла катастрофа. Самый надежный и боеспособный противник был сокрушен, буквально раздавлен численным превосходством большевиков, у которых в одном Петербурге проживает больше жителей, чем все население Финляндии. Так что взять резервы было неоткуда, только из Франции, куда направлялась новая бронетехника прямо с заводов, и готовились четыре панцер-дивизии небывалой прежде силы. И еще три танковых дивизии проходили там доукомплектование — пока имелось в них по две бригады, однако при этом не хватало танков, в полках имелось только по одному неполному батальону новых «четверок»…
— Хауссер докладывает, что «лейб-штандарт» пробиться к ним не может, русские остановили и «Тотен копф». Сделайте что-нибудь, Хайнц, нужны еще три танковых дивизии, пусть две, но с танками, хотя бы с сотней на каждую. Я понимаю, что нет резервов, что панцерваффе понесли тяжелые потери, но можно взять пару дивизий у Роммеля.
Гудериан хорошо понимал Манштейна — видеть, как противник не дает ни малейшей возможности деблокировать оставшиеся глубо в окружении силы 11-армии, было выше его сил. Но сделать ничего было нельзя — силы вермахта иссякли, хотя сама операция, громко названная «Зимней грозой», принесла определенный успех, пусть и частичный. Но и за такие итоги нужно возблагодарить небеса — из «котла» навстречу «лейб-штандарту» вырвалась 4-я танковая армия, потеряв при прорыве почти всю оставшуюся в ней бронетехнику. Да и имеющиеся в ней дивизии напоминали бледную тень — не больше шести-семи тысяч солдат и офицеров в каждой, то есть фактически «кампфгрупы». Левофланговые корпуса 11-й армии были в худшем состоянии — каждый из них представлял скорее ослабленную дивизию, при полках двух батальонного состава, без тяжелой артиллерии, которую пришлось бросить посреди зимней степи. Пробившая коридор «Мертвая голова» сократилась вдвое — в дивизии насчитывалось по докладу едва двенадцать тысяч личного состава. А вот танков и штурмовых орудий осталось шесть десятков, из тех двухсот пятидесяти, с которыми эсэсовцы начали пробивать «коридор». И это благодаря проведенной реорганизации — будь старая структура, а не новая «усиленная», панцер-дивизия уже бы полностью сточилась и даже больше, исчезла бы совсем, потеряв немыслимое число бронетехники, почти на двух дивизионный корпус, и больше одиннадцати тысяч великолепно подготовленных солдат и офицеров.
— Брать танки у Роммеля нельзя, Эрих, — участливо, но хладнокровно произнес Гудериан, — мы потеряем нефть Киркука, про персидские промыслы вообще придется забыть. К тому же у Эрвина всего шесть дивизий, две из которых на доукомплектовании — одна в Ираке, другая в Палестине. И еще одна дивизия в Адене, но в ней и полусотни танков не наберется. Снимать ее оттуда пока нельзя, английский флот проявляет активность, каждый раз прорываясь к берегам Индии и Ирана — туда приходят транспорты. И они могут высадить десант в любое время — местные племена настроены очень воинственно, британцы дают им оружие и золото. И учти — у нас там мало авиации, чтобы всерьез заняться Ройял Нэви.
— Но надо же что-то делать для деблокирования половины 11-й армии, я ведь ей командовал, и не могу оставить солдат в окружении на погибель. К тому же фюрер заверил меня, что делается все возможное. И направил тебя ко мне, Хайнц, не думаю, что просто так.