Но не смогу же! Есть сотня детей, доверившихся мне. Пошедших за мной, и уйти - это значит предать их всех. Ведь из них нет никого, кто мог бы потянуть управление такой группой. Всё-таки уникумы типа Князя или Гвоздя реально единичны. Некому тут сменить меня. И, значит, нужно прекращать наматывать сопли на кулак, а собраться и идти дальше. Зло и неподкупно спрашивая с самого себя: "А всё ли возможное я сделал для анклава сегодня?" И с других спрашивать так же. Добренькие люди не могут быть хорошими политиками. Нет. Сколько история примеров приводит, что сильный лидер может быть недостаточно образован, груб, жесток, но его всё равно будет любить народ. И, в то же время, без дураков- добрый, но слабый правитель приведет страну (да и собственную семью) только к кровавому хаосу и гибели (Николай второй в этом самый яркий пример.)
Так что, если я добр, то мне просто необходимо стать жёстче. Больше требовать с остальных. Прекратить эту вольницу и вольнодумство. И только так я смогу снизить количество погибших в будущем.
Ну а дальше, стоило выгрузить газогенератор на заранее подготовленную для него площадку (мы ж готовились, да), как уже пришло время лететь на совет к Князю. Ну на трибунал этот. Время-то как летит... Время-то уже к вечеру! Надеюсь мы там надолго не задержимся и у меня ещё останется время собственное совещание провести.
У Князя собрались практически тем же составом, что и перед началом операции. Ну только капитанов Князевских не было. Корня, Пирата и Сафрона на совещание не пригласили. А вот интеллигентный Фарик, представитель Старика от КМЗовцев был. Как и Медведь с Хрустом (последний, кстати, баюкал перевязанную руку в косынке на груди. Видать не так просто дался штурм, все-таки, как говорили.) Был и Мельник с кем-то из своих генералов.
И был так же ещё один новенький. Примерно мой ровесник, скромно засевший в уголке и старательно не отсвечивающий. Впрочем, его представили. Это был Тимур - один из бригадиров Колеса, вовремя понявший к чему идет дело и продемонстрировавший явное желание договариваться. Ещё до падения Колеса, что важно. Что и зачлось ему. А, так как, особых зверств за ним не нашли, то Старый Просвет было решено оставить ему. Он и так де-факто там всем рулил. Да, признавал власть Колеса, но всяческие бытовые проблемы решал сам. И, как оказалось, неплохо выполнял роль тамошнего руководства.
Вот с утверждения его на должности руководителя Старого Просвета и начался тот трибунал. Его, кстати, и утвердили первым делом. И, вроде как да, формально независимого, но под патронажем Мельника. "Это - как у нас с Шишей," - не преминул заметить Князь, - "он, вроде как, вольный барон, но на территории княжества". Я равнодушно проголосовал за его утверждение. Это - явно не моя головная боль. Если б Князь хотел чего другого, он наверняка бы предупредил заранее. Так что тут я ничем не рискую.
А вот дальше пошел самый животрепещущий вопрос: Что делать с пленными? Нет, понятно, что освобожденные бакланы и девки переходят под юрисдикцию Мельника (ну и Тимура, те, что в Старом Просвете проживают). Но что делать с пленными Колесовцами-то? Тем паче, что это - самые старшие и, потому, самые ценные кадры (хотя бы в качестве рабочих на тяжелых работах). Тем более, что их не так много и осталось-то...
Ну, считайте сами: У Колеса, вместе с ним самим, было в строю 42 человека. 5 бригад. Одна бригада во главе с Тимуром полным составом перешла на сторону союзников. Минус восемь. Осталось 34.
Ещё восьмерых вместе с бригадиром Фиксатым положил я со своими ребятами. Да еще четверо наших пленных (вот их-то я никому отдавать не собирался. Ценность этого приобретения я понимал прекрасно. Хрен они у меня их выцарапают!), итого ещё минус двенадцать. Осталось 22.
Пятеро, во главе с бригадиром Станком, полегли во время стычки на трассе. Да еще двое во время штурма самого Просвета. Итого: минус семь. Осталось 15.