— А потом что было?
— Ничего особенного. Правда, в течение четырех лет мне довелось-таки попробовать райской жизни сынка богатых родителей.
Видно, у папаши моего все-таки совесть заговорила. Или не по нраву пришлось, что из меня всего лишь дипломированный работяга вышел. И вот он, забыв о родительском проклятье, забрал свое чадо в семейное гнездышко. При этом развил что-то вроде: «Сынок, дорогой, школа жизни пошла тебе на пользу, но ты все же носишь мою фамилию, и я хочу, чтобы из тебя вышел достойный член нашего общества».
Видишь ли, Марципан, по мнению моего батюшки, достойный человек начинается с главного врача, генерального директора, статс-секретаря, доктора-дипломата или на худой конец — художника, литератора. Но ведь тут никак не обойтись без университетского диплома, не так ли? Талант — дело второстепенное, все решают связи и знакомства. Батюшка напечатал для меня целый список институтов и университетов, мол, дорогой отпрыск, выбирай! Как бы там поначалу ни случилось, все в наших руках, все поправимо. Получишь высшее образование по той специальности, которую сам изберешь. Хоть пальцем ткни в список — тебе будет зеленая улица, все будет шито-крыто. И вот для начала я поступил в гимназию, стал, так сказать, представителем золотой молодежи: от папаши получал немалые деньги на карманные расходы, у меня и сегодня почасовая оплата меньше, чем тогда. К сожалению, сдать экзамены на аттестат зрелости мне так и не удалось, потому что милиция наложила вето на мою золотую молодость. Словом, из гимназии меня вытурили и отправили на несколько месяцев в трудовую колонию на исправление. Ну, это для моего отца оказалось слишком, он объявил, что теперь-то уж навсегда и окончательно проклинает меня.
Я снова вернулся на этот самый завод. Слава богу, меня никто тут не спрашивал, кто мой предок, чем занимается, главное — как следует вкалывать. Так дело и пошло, вскоре я уже кое-чему научился, азами овладел, и бригадир Канижаи забрал меня к себе. Тогда в сборочном как раз произошла реорганизация. Вот такова кривая моей жизни на первом этапе, так сказать, до коррекции орбиты, дорогой Марци, она была на равном удалении от старта и от нынешней заданной кривой. Вы меня понимаете, уважаемый коллега? Сейчас-то я вовсе не плохо себя чувствую.
Ты ведь меня знаешь, Марцелло? Во всяком случае, настолько, чтобы понять: я — человек открытый и искренний. Но и я тоже не обо всем рассказываю в стенной газете.
Приблизительно год или полтора спустя после того, как я начал работать с батей, приключилась со мной неприятная история. К заводу это никакого отношения не имело. Дело в том, что у папаши моего есть свой охотничий домик на курьих ножках. Снаружи избушка, а внутри — дворец. И вот на один прекрасный уик-энд я этот самый домик оккупировал вместе со своими закадычными дружками. Автомобилей на улице было предостаточно, третий автомобиль удалось открыть, и в путь — в лесную чащобу. Денька четыре мы пировали во владениях моего папаши, все, что нашли, выпили, но попались не на этом. На следующую ночь мои дружки позаимствовали у местных селян несколько курочек, двух розовых поросят и спокойно прогуливавшуюся козу. Всю эту живность они притащили в домик, чтобы несчастные животные узнали, что такое райская житуха. Мы все животики чуть от смеха не надорвали, сказочная была компания; мы кормились прямо на персидском ковре.