Ну а на следующий день после свадьбы молодожены отправились в Семицветье.
Дорога пролетела незаметно, хоть Елена и нервничала. Все-таки сбежала она из отцовского дома не просто так. И искренне хотела в этот раз расстаться с родителем по-хорошему. Оставалось надеяться, что ему хватит мудрости ее не удерживать.
Когда заехали в Семицветье, Змей стал смотреть по сторонам с любопытством — здесь он не был ни разу. Елена тоже соскучилась и с жадным вниманием ловила знакомый с детства «особый» говор, вдыхала родной воздух и во все глаза глядела на разодетых по случаю ярмарки горожан.
Вопреки такому славному началу, теплого приема от отца Елена не получила. А Змея так вообще как будто не замечали. Но он в глаза и не лез, только от Елены не отходил ни на шаг.
Возле трона отца стоял Болеслав, на Елену посматривал с любопытством, да что-то постоянно нашептывал отцу, и это начинало порядком раздражать.
— Я бы хотела поговорить с глазу на глаз, — наконец сказала Елена.
— Болеслав — мой доверенный человек и ближайший советник, так что его присутствие необходимо, — настоял отец.
— Ваш Болеслав — лгун и прохвост, — резко заявила Елена, даже сама от себя не ожидая такой злобы. — Его предсказания фальшивы и выгодны ему. Если помните, он напророчил мне царствование в Койграде. Так вот, мало того, что я этого совсем не хочу, так теперь это и невозможно. Кощей скоро женится на Марьяне, а я уже замужем вот за этим человеком.
Она взяла Змея за руку и вывела рядом с собой. Смотрели на него в этот момент с ненавистью. Причем две пары мужских глаз.
— А вещатель говорит вам то, что вы хотите услышать. Он притворяется и дурит вас!
Но до отца, видно по упрямому взгляду, было не достучаться. Ну и пусть сам разбирается. Главное она ему сказала.
Но дальше произошло то, чего она опасалась, а Змей говорил об этом напрямую. Болеслав наклонился к царю и опять что-то зашептал.
— Взять их! — коротко объявил отец.
Стража двинулась к ним, образуя круг, но Елена к такому подготовилась. Подняла руки вверх, соединила ладони и из них полился серебристо-голубой свет. Такого от нее, конечно, не ожидали.
— Подходи, кто смелый, — улыбнулась она какой-то шальной улыбкой, словно заправская ведьма.
Стражники покосились на царя.
— Взять! — без эмоций приказал он. — Болеслав, уйми бунтарку.
Да, с этим будет трудно. Но все же и Елена не так проста.
— Беру стражу на себя, — шепнул Змей, оставив ей одного только Болеслава, который мог сойти за пятерых.
Улыбка у того была мерзкая, какая-то жалостливая и чересчур уверенная.
— Малышка Елена помаленьку балуется магией?
Елена сжала зубы и смолчала, концентрируя энергию, и в решающий момент, когда Болеслав решил напасть, выплеснула ее наружу.
Не успев выговорить очередное оскорбление, Болеслав отлетел назад и ударился об стену. Да так и остался там лежать. Она оглянулась назад и увидела, что Змей легко справился со стражей.
— Никогда не приближайся к нам, не ищи и не думай обо мне! — крикнула она отцу. Между пальцев по-прежнему метались искры.
Подоспевшая стража успела заметить только огромной силы ударную волну. Добивать вещателя не стали, пусть отец мучается с ним сам, раз выбрал такую жизнь.
По дороге домой сначала сосредоточенно молчала, а потом все же решилась и рассказала все Змею. Он только обнял крепче и прижал к себе.
— Все будет хорошо, моя искорка, — мягко пробасил он, и ей в самом деле тут же стало лучше.
Эпилог
Тем солнечным теплым утром Марьяна впервые почувствовала себя так, будто и правда очутилась в сказке. Погода как в мечтах — зелень, солнце и приятная прохлада — возле алтаря две влюбленные улыбающиеся пары. Василиса и Иван сияют от счастья, а Кощей смотрит так, что перехватывает дыхание.
Что-то в нем все же изменилось. Неведомая сила, рожденная от союза двух сильнейших магов — Афрона и Анны — пробудилась в нем еще в Трехозерье, и с каждым днем это становилось все явственней. Может, он и стал сильнее, как предсказывало пророчество, но вовсе не оттого, что готов взять ее в жены, а от преодоления всех напастей, что с ними приключились.
Сейчас все было хорошо, если не считать той темной составляющей, что все же одолевала Марьяну. Хоть она и предпочитала думать, что сама управляет этой силой, но дар вещателя все же был не так прост, как показалось сначала. Темные сны, которые к ней приходили, да и минуты, проведенные в забытьи во время появления пророчеств, высасывали все силы и понемногу забирали ту веселость, которая всегда была ей свойственна. Поначалу она старалась не обращать внимания, но вскоре это стало невозможно.