Воздух лип к разгоряченной коже, переполнялся звуками. Лин не успевала реагировать, и понятия не имела — как нужно. Наслаждение — радость — испуг — наслаждение — испуг — карусель запахов и эмоций, от которой не только у Лин, даже у Асира захватывало дух и кружилась голова. Она не говорила, но Асир будто слышал ее «еще», повторяющееся на каждом вздохе. И приближающийся финал он тоже услышал всем собой, еще до того, как Лин напряженно замерла, открыв рот в немом крике.
Асир с силой прикусил щеку изнутри — Лин слишком напрягалась от непривычного наслаждения, выгибалась в почти мучительных судорогах, не давая быстро вынуть член, а кончать в нее было нельзя. Сдерживался до темноты в глазах, пока она не обмякла, разжимая ноги, с довольным протяжным стоном. И лишь тогда, вынув член, отпустил себя. Семя пролилось на ее живот, вздымающуюся от быстрого дыхания грудь. Несколько капель упали на подбородок и на губы. Лин облизнулась, удивленно распахнула глаза и провела ладонью по животу. Облизала пальцы и сказала тихо, расслабленно:
— Хорошо. Очень.
— Дотерпишь теперь до ночи? — Асир лег, отер ее подбородок, обвел изгиб губ и зарылся ладонью в спутанные, взмокшие волосы.
— Я буду ждать сколько надо, владыка.
Он покачал головой. Логику перескоков Лин с «ты» и «Асир» на «вы» и «владыка» до сих пор не понял до конца. То есть ясно было, что Лин дистанцируется, когда заходит речь о делах государственных, и так же очевидно она игнорировала рамки иерархии во время соития. Но были моменты, которые не вписывались в эту понятную и простую схему, так же, как саму Лин нельзя было целиком уложить в знакомые Асиру рамки и границы.
— Я еще не ухожу. Мы позавтракаем вместе. А вот потом тебе придется поскучать. Если хочешь, поищи что-нибудь почитать, в соседней комнате есть книги, но лучше выспись. — Асир встал, накинул халат. — Завтрак подадут через четверть часа. Не хочешь заглянуть в купальню?
— Что можно успеть за четверть часа?
— Окунуться. Смыть с себя лишнее, — Асир рассмеялся. — Но если хочешь продолжения, поверь, мы успеем и это.
Знал, что Лин согласится. Она и без дополнительных будоражащих перспектив любила бывать в купальнях. А уж когда обнаружила, что в воде приятно не только мыться, стала испытывать к ним особую слабость. Все это еще предстояло обдумать и как следует распробовать, но не во время течки.
— Быстро и много? — Лин поспешно вскочила. Будто и не она тут только что лежала, расслабленная и умиротворенная. — Хочу.
ГЛАВА 16
После утреннего секса спалось крепко, и проснулась Лин бодрой и голодной, сильно после полудня, часам к четырем, когда шла на спад жара и удлинялись тени. Попросила у дежурившего на выходе из покоев клибы обед, умылась, оделась и впервые за эти дни задумалась, чем бы себя занять. Владыка сказал «до ночи», оставалась еще уйма времени.
Все эти дни — а Лин, как ни старалась, даже не сумела сообразить, сколько их было, — время неслось, когда Асир был рядом, и замирало, когда он уходил. Без него мир состоял из сна, еды, которая казалась чем-то неважным, и ожидания, долгого, бесконечного и мучительного. Но потом он возвращался — и снова она забывала себя, растворялась в его запахе, в желании, в наслаждении, которое каждый раз казалось новым и с каждым разом все больше нравилось. Ее вновь охватывала жажда, требовавшая получить все, что Асир захотел бы дать. Эйфория от близости — и тоска, когда он уходил, и оставалось лишь вдыхать оставшийся на постели запах. Смутное недовольство, то ли ее самой, то ли ее зверя, когда Асир говорил: «Командуй», — она хотела не командовать, а подчиняться.
Теперь же она думала — о том, что течка, похоже, заканчивается, и непонятно, что будет дальше. О Хессе. Как она там? О посольстве, которое сейчас встречает владыка. О том, что посольства будут со всей Ишвасы, и семеро владык будут ставить печать, закрывая течь между мирами — и только бездна знает, насколько это сложно или опасно. А ведь Асир был ранен. А она за все время течки, столько раз видя, ощущая и даже целуя свежий, еще воспаленный шрам, даже не спросила, кто и почему это сделал.