Фариза словно почувствовала ее желание. Закончив с лицом, быстро промыла волосы, сказала:
— Вот и все, госпожа. Помочь вам вытереться?
— Нет, иди, — быстро ответила Лин. — Я еще посижу здесь, люблю купаться. Спасибо, Фариза.
Служанка, низко поклонившись, ушла. Теперь никто не мешал мечтать о вечере с Асиром. Вспоминать проведенный с ним почти полностью вчерашний день и сегодняшнее утро. Купальня не сохраняла запахи, как постель, вода смывала все. Но воспоминания не становились от этого менее яркими. Настолько яркими, что… Лин сжала пальцами соски, прикусила губу. Мотнула головой: нет. Без Асира ласкать себя казалось… неправильным? Она торопливо вылезла, стараясь не думать… не смотреть на тот самый бортик, на котором брал ее Асир утром, не вспоминать, как удивлялась вчера тому, насколько иначе ощущаются ласки в воде…
Вытерлась, вышла в комнату — и окунулась в густой, будоражащий запах. Даже открытое окно не спасало. Нет, здесь ей лучше не станет. Да она до вечера с ума сойдет от желания.
В дальних комнатах было легче. Немного. Но не думать о том, как долго еще ждать, Лин все равно не могла. Не получалось. Порисовала бы, но ни бумаги, ни хотя бы карандаша не нашлось. Убила бы хоть немного времени обычной разминкой, но мышцы болели, как будто и так хватила лишнего на интенсивной тренировке, даже горячая вода купален не помогла. И все равно тянуло в спальню, к пропитанной желанным запахом постели. Тянуло дышать хотя бы запахом, пока Асира нет, и плевать, что все внутри скручивается от жажды близости. Похоже, все, что оставалось, это завалиться на кровать и ждать ночи — или, заняться все тем же ожиданием у окна, любуясь на сад.
— Я всегда знала, что у тебя есть склонность к саморазрушению. Но чтобы настолько. Даже немного завидно. — Лин обернулась. Лалия, белоснежная, сияющая драгоценностями почти как на празднике, бесшумно прикрыла за собой дверь.
ГЛАВА 17
— Скажи, зачем ты торчишь рядом с этим? — Лалия, поморщившись, кивнула на кровать. — А ну-ка, идем.
— Куда тут еще идти? — удивилась Лин. Но Лалия взяла за руку и потащила за собой — через уже осмотренные полупустые и скучные комнаты, узкой галереей с резными тонкими колоннами из розового мрамора, винтовой лестницей…
Лестница спускалась прямиком в сад, где ее окружала, пряча от взглядов, шпалера, увитая белоснежными розами. Круговая скамья под шпалерой тянула присесть, а то и прилечь — ширина ее вполне это позволяла. Лин вдохнула густой, сладкий, насыщенный аромат. Где-то неподалеку журчали струи фонтана, ветерок доносил влажную свежесть и запах мокрой травы. В голове ощутимо прояснилось, а тянущее чувство внизу живота ушло — причем Лин только теперь осознала, что оно вообще было.
— Вот бездна, — пробормотала она.
Лалия тихо рассмеялась.
— То есть ты третий день безвылазно сидишь в этом унылом ужасе, наслаждаешься голыми стенами и до сих пор не умерла от скуки и тоски? Какая перспективная девушка. — Лалия опустилась на скамейку, подставила лицо лучам заходящего солнца и добавила, щурясь: — Надеюсь, ты рада меня видеть. Я, в конце концов, подарила тебе целый кусок роскошного сада.
— Только третий? — Лин искренне изумилась: хотя она и не могла сказать точно, сколько времени провела с владыкой, но казалось, что больше. — Если честно, до сих пор было как-то не до скуки, вот только сегодня вокруг огляделась. А ты встречала с владыкой посольство, да? И да, Лалия, я рада тебя видеть. Как дела? Что вообще происходило все это время? — она помотала головой, удивляясь самой себе: — Кажется, последнее, что я помню отчетливо — это наш с тобой прошлый разговор. И свой, м-м-м, эксперимент тем вечером.
— И как поэкспериментировала? — Лалия усмехнулась. — Сейчас это уже не имеет значения, но мне все равно интересно. Я, к сожалению, не успела узнать, к каким выводам ты пришла, а то, может, надо было не за владыкой бежать, пока ты прощалась под кустом с этим замечательным миром, а за кем-то другим?
Жар бросился в лицо, а губы словно сами растянулись в счастливой улыбке.
— Нет, все правильно, — тихо сказала Лин. — Спасибо. Я думаю, владыка — как раз то, чего мне хочется… когда он перестанет слишком осторожничать.
Лалия приподняла брови, осмотрела Лин с чересчур пристальным вниманием и хмыкнула.
— Я могла бы дать тебе рецепт от этого страшного недуга, но не стану, сама разберешься, что делать. Просто будь готова к тому, что осторожничать он перестанет очень нескоро. И тут все больше зависит от тебя, чем от него. С владыкой… вообще все зависит от тебя. Ты уже испытывала это на собственной шкуре. Он слишком хорошо чует нас, для некоторых это огромная проблема. Представь, даже не притворишься, что тебе хорошо и ты счастливейшая из анх на его члене. А ведь такая беспроигрышная тактика. Не сможешь сказать, что раскаиваешься, или убедить, что ты одуванчик, а не кактус в глубине души. Незадача.