Что еще Асир сделал, Лин не поняла — она и так была в каком-то помутнении. Прихватил губами? Поцеловал? Толкнулся языком внутрь? Или и не делал ничего особенного, просто Лин дошла до точки? Тряхнуло, выгнуло, внутри пульсировало часто и жарко, сжималось, заставляя вздрагивать и стонать. Слишком… много и мало, наверное. Слишком горячо, ярко, мучительно долго — и все равно хочется больше. Дальше. Кончить еще раз, теперь уже на члене.
Лин трясло, а Асир все так же давил ладонью на грудь и не давал опустить ноги, и, приподнявшись, пристально смотрел в лицо. Она хотела сказать… попросить, да, попросить еще, больше. Но вместо «возьми меня» вырвался только жалкий стон.
— Помогло? — спросил Асир хрипло.
— Да. Нет. Бездна, как это… какая же я идиотка. Я и не знала…
Асир опустил ладонь ниже, оставил ее лежать на животе, горячую и тяжелую.
— Ты многого не знаешь. Дай мне повод показать тебе. Не вымаливай милостей у владыки. Проси и требуй у того, кто хочет делить с тобой ложе.
— Я поняла. Хорошо.
Дыхание постепенно успокаивалось, а вот сердце колотилось, и не думая возвращаться к нормальному ритму. Или тут еще кофе подстегнул?
— Вот бездна… — снова повторила Лин — нормальные слова вс е не шли.
И это было плохо, потому что Асир, кажется, перестал ждать. Запахнул на Лин халат и отодвинулся. Сказал не глядя:
— Отдыхай.
— Подожди, — Лин вздохнула, уцепилась за его руку и, подтянувшись к нему, села. — Ты спрашивал, что происходит, я отвечу. — Нашарила на столе кувшин с водой, плеснула в кофейную чашечку, разлила, конечно же, плюнула и напилась из кувшина, не обращая внимания на то, что вода льется на шею и грудь. — Я запуталась и растерялась. Слишком мало успела узнать о вашем мире, о ваших порядках, законах, писаных и неписаных. Хотя времени хватало. Не до того было, слишком дергала перспектива течки. И до сих пор не понимаю, кто я здесь, что могу или должна, а что нет. Дома проще: на работе есть начальник, сослуживцы и… и работа, если коротко. А вне работы — сама себе хозяйка. Но здесь… — Асир снова, кажется, был недоволен, и Лин заговорила быстрее, боясь, что тот сейчас оборвет и уйдет. Начав, она уже хотела выговориться, объяснить, что чувствует и почему так глупо ошибается. — Сераль очень давит. Почти как тюрьма. Ты не разрешишь мне заниматься тем, чем я привыкла, для тебя это дико. А я не могу не делать ничего. Целыми днями гулять по саду, развлекаться и ждать, когда ты возьмешь меня? Мне нужно строить себя заново, а я не знаю, как и от чего отталкиваться. И все это я поняла как-то вдруг. Слишком резко. Когда течка отступила и стало нечего бояться. И еще ты. Все то, что я к тебе чувствую. Если бы не Лалия, я бы вообще ничего не понимала до сих пор, она хоть что-то объясняет. Когда я додумаюсь, о чем спрашивать. Но все равно боюсь ошибиться. Без опоры. Не понимаю, что дальше.
Она снова вздохнула, заставляя себя успокоиться. И, кажется, впервые назвала владыку по имени не во время секса, попробовала его имя осознанно, прокатывая на языке, привыкая, что так — можно:
— Асир. Мне нужны подсказки. Ты просил меня говорить в постели, что я чувствую. Что так, что не так. Теперь я прошу тебя о том же. Если ошибусь, скажи, как правильно.
— Это я могу тебе обещать. И теперь наконец понимаю, в чем дело, — помолчав, ответил тот. — А еще ты получишь от меня подарок. В виде старого занудного мастера Джанаха. Сама нарвалась. И только попробуй с ним не поладить. Если и есть в Имхаре человек, который знает историю Ишвасы лучше и лучше разбирается в древних и новых законах, то я с ним не знаком.
— Отлично, — с плеч свалилась очередная гора с Красный Утес размером. Он понял. И не только понял, но и сразу предложил хотя бы промежуточный выход.
— Еще кое-что. — Асир вздохнул. Он выглядел сейчас как человек, который собрался сделать то, чего категорически не желает. — Я даю тебе возможность занять свою истеричную подругу чем-нибудь достойным, чтобы у нее оставалось меньше времени на идиотские выходки. И если она захочет составить тебе компанию, я не стану возражать. Сардар тоже не станет. Джанах способен справиться с вами обеими.