Асир усмехнулся. Узнай Руфаим, что новый владыка так и не перерос «безумные юношеские прихоти», наверняка повыдергивал бы всю свою роскошную бороду в приступах ярости и бессилия. Но, к счастью, он ушел в пески через год после отца, перед этим испортив немало крови и самому Асиру, и его «недалеким, едва выскочившим из пеленок и таким же безумным» советникам.
— Выдыхай.
Лин, в съехавшей на сторону накидке, растрепанная, босая, выглядела запыхавшейся и, пожалуй, слегка пьяной, хоть ей и не с чего было, в отличие от самого Асира. Правда, знаменитый баринтарский чамрут уже начал выветриваться, но все еще приятно будоражил кровь и отзывался мягким теплом в кончиках пальцев.
— Лучше просто «дыши», — Лин и дышала, согнувшись и уперевшись ладонями в колени, вот только между вдохами глухо фыркала, как будто подавляя смех. — А если бы стража нас застукала? Несанкционированная прогулка владыки, поставить на вид за пренебрежение охраной, как-то так?
— Скорее очередной приступ Вагана с битьем башкой об стену и попытками сопровождать меня даже в купальню. И вопли Сардара. И причитания Ладуша. Нет уж, мы хозяева этой ночи, нравится им всем или нет.
Лин выпрямилась, и Асир мягко толкнул ее к стене, ухватил за шею, приподнимая голову и вглядываясь в размытые в полумраке черты. Видно, правда, не было почти ничего. Но Асир отлично чуял ее, это помогало. А вот быстрое соитие на стене совсем ничему не помогло: Лин пахла слишком сильно — радостью и жаждой. И этот запах толкал на безумства сильнее, чем чамрут и стенания Руфаима вместе взятые. На стене Асир позволил себе лишнее. Может быть, раньше, чем следовало, но жалеть о случившемся он не собирался. Во всяком случае, не сейчас. Может быть, утром.
— Пойдем, — сказал он, слегка цепляя зубами ленту халасана, там, под ней, ровными, сильными толчками бился пульс, и запах был особенно густым. — Нанесем кое-кому внезапный визит.
Лин рассмеялась, и смех отдался вибрацией под языком — так, что потянуло прикусить зубами уже не халасан, а кожу на горле.
— Если хочешь идти куда-то немедленно, не делай так. Иначе придется задержаться. Ты вообще представляешь, как это заводит?
— Отлично представляю. Может, я тренирую твою выдержку. Это, знаешь, тоже… заводит.
— Тебе нравится, когда анхи проявляют выдержку? Тогда ладно, давай тренировать. Веди.
— Мне многое нравится, — приглушенно сказал Асир. — Например, откладывать удовольствие до тех пор, пока напряжение станет невыносимым. А потом отложить еще немного. И еще. — Он отстранился, снова накинул на голову Лин капюшон и огляделся. До дома Шукри отсюда, если срезать переулками, можно было добраться очень быстро, особенно если скрашивать путь подобными беседами. Лалию они развлекали, но вот нужно ли и нравится ли такое Лин, Асир не был уверен, поэтому стоило выяснить.
Недовольной та не казалась. Хотя ее жажда близости, ее возбуждение стали еще ярче, и нетерпение ощущалось вполне отчетливо. Она шла рядом, очень близко, но не прикасаясь, вертела головой, хотя смотреть было не на что — узкий переулок вился между глухими высокими заборами, утопая в темноте, едва разбавленной светом луны.
А потом вдруг спросила:
— Значит, ты и сам любишь… проявить выдержку?
Асир фыркнул. Все его общение с Лин до той проклятой ночи после выстрела можно было назвать одним сплошным проявлением выдержки. Любил ли он? Нет. Но ему нравилось чувствовать себя способным на это.
— В постели — да. В жизни — терпеть не могу, но ты видела, что бывает, когда владыка Асир гневается. И поверь мне, никто во дворце такого счастья не ценит.
— Мне говорили, — хмыкнув, призналась Лин. — Разломанные столы и занятия в саду, где нечего ломать. Да ладно, не стану врать, я и сама не хотела бы снова тебя разозлить.
— Вот уж не думал, что Джанах впадет в такое расслабление мозга, что начнет рассказывать о нашем выдающемся противостоянии.
— Ладуш, — выдала братца Лин. — Боюсь, что это я впала… в неадекват, пожалуй. Ввалилась к нему делиться впечатлениями и просить выпить.
А вот это было уже интересно.
— Судя по всему, в неадекват впали вы оба. Один, видимо, стареет, раз вспоминает прекрасное детство, а вторая… Неадекват второй меня интересует особенно. Как это выражалось? Ты кидалась с кулаками на всех, кто подвернется? Била посуду? Душила в объятиях бедного Ладуша, а потом шантажировала его и вымогала выпивку, или что?
— Не настолько, — почти с ужасом ответила Лин. — Просто сказала, что хочу напиться. Хотя нет. До того еще были, — она запнулась, в запахе плеснуло острое раздражение, — сначала весь сераль, а потом отдельно еще и Нарима. Выбесили. Ты знаешь, что твоих анх нездорово интересуют любые подробности того, кого и как ты трахаешь? В общем, я спряталась у Ладуша, и… кончилось тем, что там же и заснула, носом в стол.