Слава заявил, что нечего попусту торчать у горсовета, но Костя все еще не терял надежды. Может быть, ему опять повезет и он встретит Аносова. Аносов поможет… Увы, вместо Аносова явилась Костина тетка.
— Где ты был? — спросила она. — Сколько хлопот, еще тебя ищи. Собирайся, едем!
— Куда? — разом спросили Костя и Слава.
— Детский сад эвакуируется, и мы с ним.
— Я не поеду, — мрачно ответил Костя. — Пусть они едут! — Он пренебрежительно махнул рукой в сторону улицы, по которой двигались повозки с домашним скарбом.
— Вот как! — Тетя Даша внимательно посмотрела на Костю. — Иди сейчас же!
Ребята были заняты почти до вечера и, наконец, усталые, голодные, отправились по домам.
Костя прошелся по комнатам, в нерешительности остановился. Хотя он заявил, что не поедет, но собрать кое-какие вещи — не свои, конечно, а теткины — нужно. Он достал рюкзак, живо нагрузил его всякой всячиной и вышел во двор.
Со двора, через низкую ограду, ему было видно все, что делалось у Познахирко. Епифан Кондратьевич уже был дома, складывал в лодку вещи и покрикивал на Настю, которая и без того ветром носилась от дома к берегу и обратно. Костя понял, что старик вместе с дочерью собирается в дорогу. Этого Костя не ожидал от бывшего партизана.
Направо, во дворе Шумилиных, тоже готовились к отъезду, выносили чемоданы и корзины. «Куда им столько?» — удивился Костя и с беспокойством подумал: «Значит, и Славка?» Действительно, Слава прибежал в полном дорожном снаряжении, оживленный и шумный, и пригласил Костю ехать с ними. Мать Славы достала вместительную повозку, места хватит, а скоро, говорят, придет пароход и заберет всех.
— Ну, как… ну, как, Костя? — спрашивал Слава, поправляя на голове морскую фуражку, которой он чрезвычайно гордился, и пытаясь заглянуть товарищу в глаза.
Зеленоватые глаза Кости сузились, круглые маленькие ноздри затрепетали. Он нахлобучил свою тюбетейку на лоб, засунул руки глубоко в карманы и отвернулся.
— Постой, Костя… ведь все… ведь Дарья Степановна…
— Езжай, езжай, морская фуражечка!
Круглое лицо Славы начало краснеть.
— Значит, не поедешь?
Костя, не ответив, пошел со двора. Слава догнал его.
— Тогда и я… вместе… я тоже не боюсь! — Он с трудом перевел дыхание и, не оглядываясь, последовал за Костей.
Делать им в сущности было нечего. Но Костя шагал с таким решительным видом, словно его ждало очень важное дело.
Между тем улицы заметно пустели. С бульвара видно было, как двигались внизу, по прибрежной дороге, повозки и люди. Над дорогой кружила белая пыль, которую относило ветром в сторону степи. А в степи, на западе, висела черная туча дыма. Она росла, наползала, заслоняя собой небо, дневной свет, и казалось, что там, в степи, уже наступила ночь.
Возле пристани тоже сгрудился народ. Ждали парохода. Слава бросил исподтишка взгляд на Костю, но ничего не сказал. Молча они миновали пустой бульвар, закрытый газетный киоск и повернули к горсовету.
Сквозь распахнутые ворота одного из домов они заметили человека, заглядывающего со двора в окна. Человек стоял к ним спиной. На нем была широкополая соломенная шляпа-бриль. Постояв у окна, человек направился в дом. Теперь Костя и Слава узнали его. Это был Данила Галаган, гробовщик, прежде арендовавший огороды за Казанкой. Что нужно было ему в чужом доме?
Мальчики остановились. Они увидели, как Галаган расправил и вытряхнул большой мешок, открыл дверь. Костя и Слава быстро переглянулись. Спустя некоторое время Галаган вышел из дома, сгибаясь под тяжестью мешка.
— Вот жулик! — возмущенно прошептал Слава. А Костя схватил крупный голыш и изо всех сил запустил его в широкополый бриль Галагана. Пока тот, ругаясь, нагибался за слетевшей шляпой и грозил ребятам кулаком, они уже были далеко.
Костя хотел сообщить в милицию о проделках Галагана, но не успел. Дорогу преградил грузовик. Из кабины шофера высунулась тетя Даша и замахала Косте рукой:
— Куда ты девался? Мы тебя всюду ищем! Полезай скорей наверх!
Мальчики мигом взобрались в кузов грузовика. Он был доверху нагружен детскими кроватками, тюфячками, стульчиками и прочей утварью детского сада. Косте и Славе пришлось держаться обеими руками, чтобы не свалиться с этой горы. Машина, тяжело кряхтя и ухая, спускалась по крутому склону к пристани.
На пристани ребята помогли выгрузить вещи и остались караулить, а тетя Даша уехала за остальным имуществом. Она успела сказать, что пароход ожидается часа через два.