- Уволили! – задыхаясь от слез и икоты, прохрипела женщина гнусавым голосом – Двадцать лет.. двадцать лет я работала! Двадцать лет безупречной службы! На одном месте! Ни больничных, ни прогулов, ни нареканий.. Ик, ни одного замечания, ик, одни благодарности! А, меня взяли и уволили! За что?
Процесс утешения слегка затягивался, но суть проблему Митрохин уловил сразу.
Альбина Вальдовна Селиванова, без пяти минут директор нового, оздоровительного центра «Здоровяк», открытие которого должно было произойти на следующий день, конечно же, не могла допустить, чтобы по чистеньким коридорам ее разлюбезного детища, шастало, этакое пугало в мешковатом балахоне, который постеснялся бы принять в качестве гуманитарной помощи самый затрапезный секонд-хенд.
Раньше, когда в этом здании располагалась районная больница, подобного вида дамочки, с ведрами и швабрами, толкались по коридорам, наводя чистоту, распугивая пауков, мышей и даже больных.
Теперь же их время прошло – шустрых дамочек в вязаных платках и уродливых туфлях, сменили подтянутые тетки в униформе, именуемые красиво и звучно – «мастер чистоты».
Но, если женщина проработала в данном учреждении столько лет и не была замечена, ни в чем предрассудительном, то увольнять ее, пусть даже из соображений эстетики, было делом жестоким и несправедливым.
Митрохин, который руководил только мужчинами, решил заступиться за несчастную, зареванную жертву Альбининого произвола, тем более что Селиванова, не была для него незнакомой бизнес-леди, а доводилась почти что родственницей, если, конечно, можно считать родственницей будущую жену.
Заявления в загс они пока не подавали, но, как подозревал Митрохин – за Альбиной не заржавеет. Остренькие коготки этой приятной, во всех отношениях особы, уже прочно вцепились, как в его сердце, так и в его кошелек.
- Вас уволили? – Митрохин лихорадочно соображал, механически поглаживая женщину по волосам, частично придавленным тяжелой шалью – Вы кем работали?
- Регистратором! – всхлипнула женщина и в ее глазах мелькнула первая искра надежды – в самом-то деле, кто же поможет бедной, бесправной женщине, как не этот импозантный мужчина? Может быть, он какой-то начальник, может быть он - Тот Самый Начальник, самый главный, самый важный. Спонсор! Может быть, благодаря его хлопотам, Альбина Вальдовна сменит гнев на милость и прикажет принять ее, Коровку Наталью Агеевну, обратно на работу?
Митрохин поморщился, в который раз восхитившись собственной прозорливости, позволившей ему не иметь трений с прекрасной половиной человечество!
Только подумать, сколько опасностей он избежал! С женщинами же всегда и везде одни проблемы – они, если не выходят замуж, то разводятся, если не рожают детей – то спешат на аборт, если не сидят на «больничном», то требуют санаторного лечения, если не лечения, то на худой конец, какой-нибудь материальной помощи, изобретая для нее тысячи и тысячи предлогов.
Куда приятней работать в компании мужчин, с которыми можно просто сходить в баню, на футбольный матч, отправиться на рыбалку.
«Впрочем – сам себя одернул Митрохин – Я, человек почти женатый, так что, никаких рыбалок и бань!»
Почему-то ему казалось, что Альбине будут неприятны его отлучки, не связанные непосредственно с трудовым процессом.
Ему мгновенно вспомнились и остренький, упрямый подбородок, и нос, гордо вздернутый вверх, и глаза с роковым прищуром, которые до сих пор казались ему сосредоточием всей женской красоты.
- Мы будем вместе повсюду! – Альбина, вполне определенно, грозила ему тоненьким пальчиком, на котором, отливая перламутром, алел длинный, заостренный, точно у Фредди Крюгера, ноготь – Вместе в театр, вместе на отдых, по магазинам и прочим приятным местам. И никаких турпоходов в компании старых приятелей, любимый – она кокетливо прищуривала свои зеленые глаза, хлопала длинными, густо накрашенными ресницами и подергивала вздернутым носиком, точно принюхиваясь к его мыслям – Знаю я, чем вы там занимаетесь, несносные мужланы!
- Милочка! – Митрохин вернулся к уволенному регистратору – Я обещаю Вам, что поговорю с Альбиной Вальдовной и мы как-нибудь уладим этот вопрос. Возможно, Альбина Вальдовна, по случаю завтрашнего открытия этого прекрасного центра, сменит гнев на милость и подыщет вам местечко. Не гарантирую, что это будет должность регистратора, но что-нибудь постараемся придумать.
Женщина замерла, перестав плакать, точно по команде.
Ее опухшие глазки, неприятно покрасневшие, с надеждой и обожанием воззрились на Митрохина, который внезапно почувствовал легкий стыд за свой дорогой костюм, кожаные туфли и французский галстук.
- Вы, дамочка, никуда не уходите – пробормотал он, рысью ринувшись к роскошным дверям, охранявшим покой будущей жены – Я не думаю, что разговор с Альбиной Вальдовной займет, слишком много времени!
Женщина внимала его словам, точно божественному откровению.
Она забралась обратно под елку, притаившись под зеленой лапой, точно в засаде и приготовилась ждать Митрохина хоть до второго пришествия.
- Дорогой мой! – расцвела Альбина Вальдовна, чье соблазнительное тело, упакованное в модный и безумно дорогой наряд, изрядно опустошивший кредитку Митрохина, благоухало настоящим французским парфюмом – Как я рада, что ты решил проведать свою девочку! Я так соскучилась по тебе, мой дорогой!
«Дорогой» осторожно чмокнул Альбину в нарумяненную щечку, едва не чихнув, вдохнув слишком большую дозу духов, и недоуменно уставился на невысокую блондинку, замершую у широкого директорского стола с прозрачной папочкой в беленьких, ухоженных ручках.
Она была похожа на хорошо выдрессированную собачку, слишком долго ожидавшую команду «Фас».
«Напоминает блондинистую болонку, кудрявую и перекормленную! – подумал Митрохин, галантно провожая невесту к директорскому креслу – Ишь, глазки, так и светятся от любопытства!»
Дамочка, из породы крашеных блондинок-мужемучительниц, не отводила от Альбины Вальдовны преданного взгляда, полностью подтверждая слова «Ест начальство глазами». Вероятно, когда-то, лет тридцать назад, она была чудо как хороша, свежа, изящна и не злоблива.. Годы не пощадили ее и теперь, лицо неизвестной блондинки округлилось и походило на луну, позабывшую о диете, глаза выпучились, фигура расплылась, хотя, на первый взгляд, женщина производила неплохое впечатление.
- Дорогой! – промурлыкала Альбина Вальдовна, чьи прямые черные волосы выгодно отличались от завитых кудрей блондинистой особы – Знакомься, это Тамара Васильевна, специалист по подбору персонала! Очень опытный специалист! Она так мне помогла! Ты просто и представить себе не можешь, сколько неподходящих людей работало в моем центре! Тамара Васильевна и дня не провела в офисе, как он преобразился самым чудесным образом.
Тамара Васильевна мило улыбнулась Митрохину, но, тот, никак не отреагировав на ее улыбку, слегка передернул плечами – женщина ему активно не нравилась, не смотря на кажущую мягкость и внешность болонки, она шла по жизни, оставляя после себя поля, усеянные трупами.
Митрохин возблагодарил бога за то, что вознамерился пригласить невесту на обед, а не на завтрак – иначе, как он подозревал, холл перед директорским кабинетом был бы просто усеян безутешными женщинами, внезапно лишившимися работы.
- Альбина! – как можно мягче, начал он разговор, не в силах выбросить из памяти опухшее лицо женщины, которую он всеми правдами и неправдами вытащил из под елки и которая, забралась обратно, как только ей представилась такая возможность – Послушай меня, дорогая, – там, в холле, перед кабинетом, женщина, такая крупная, заплаканная, и она сказала мне..