– Дыши со мной в унисон.
***
Первое, что чувствует человек после комы - пробуждение. Чувство, будто ты просыпаешься после крепкого сна, вот только в моём случае, было немного иначе. Всё жутко болело. Рука была на уровне груди спрятанная в гипсе, когда я успела что-либо сломать? Без понятия. Осмотрела комнату, нашла взглядом своего сопровождающего, который вальяжно развалился в кресле. На лбу играла беспокойная морщинка, губы скривились в гримасе боли, похоже, ему не снится сон про прекрасных принцесс и розовых единорогов.
– Давид, – Окликнула мужчину, реакции ноль – Давид, чёрт тебя возьми! Проснись!
Он застонал, но не проснулся. Тогда я схватила подушку и с силой кинула в сторону спящего. Его глаза резко распахнулись, отражая минутный шок, но тут же вернулись в обычное состояние стоило мне бросить на него злобный взгляд.
– О, ты проснулась.
– Да и хочу объяснений, я спала? Сколько?
Мужчина протёр глаза, плеснул воды из графина, подошёл и поднес к моим губам. Повинуясь данной вежливости, отпила глоток, чувствуя, как горло распирает от боли.
– Так ты расскажешь?
– Ты пробыла в коме три недели, сломала ключицу во время боя. Мы позвонили брату Стена – он врач, тот сказал, что ты очнёшься. Нам оставалось только ждать.
Мой мозг сразу попытался восстановить обрывки сна. Спросить или не спрашивать? Что могло победить во мне: здравый смысл или женское любопытство, похоже, что первое.
– Слушай, а почему ты спал здесь?
Он замялся, нахмурил брови. В этом движении было что-то до крайности детское, я с трудом удержалось чтобы не выпустить смешок умиления.
– Ты звала меня во сне. – Сухо произнёс мужчина и вышел, оставив меня одну.
***
За всю ту неделю, как я пролежала на больничном, толком ничего не произошло. Меня навещал доктор. Алекс Стюарт был настоящим профессионалом, он помогал мне прийти в норму не только физически, но и морально. Рассказывал о своей профессии, семье, путешествиях. От него я узнала намного больше о заражённых. Оказалось, что таких как Стэн называют «обречёнными» это уже ни люди, ни заражённые, это тот народ, который уже давно изолировался от остального человечества, они начали жить небольшими народами, растить детей подобных им и пытаться выжить. У «обречённых» есть целые города со своими законами и порядками. Они с радостью принимают беженцев, иногда разрешают оставаться обычным людям, что происходит очень редко.
– А почему Стэн не захотел жить вместе с подобными? – Спросила я однажды вовремя принятия лекарств – Там ему было бы безопаснее.
– Из-за жены.
Больше не нужно было ничего знать. Я уже слышала историю о жене Стэна, знаю, что она человек, возможно мне предстоит скоро с ней познакомится. Ещё известно то, что человеческое создание никак не может создать отношения с обречённым. обосновано это всё тем, что раса недо-людей часто впадает в необоснованную агрессию, невозможно предугадать, когда загорится красный. Что уж говорить об Алексе, он является младшим братом Стена. Женат, работает в специальном лагере для обреченных вместе с женой, а ещё он очень хороший человек.
Когда мой личный врач оставил меня наедине, я всё обдумывала тот сон. Всё так сильно было похоже на реальность, но,с другой стороны, выглядело фальшиво. Во сне была не я, у меня была роль зрителя, но там были мама с папой…И Давид. Кстати, о нём, мы не виделись с того дня как закончилась моя кома, не хочу его ни видеть, ни слышать. Увы, мечтам было не суждено сбыться, он зашёл дерзко, без стука, без разрешения, так как может только этот эгоист.
– Собирайся, живо! Прямо сейчас.
Кинул мне одежду на койку, вышел. Даже не объяснился, всевышний дай мне сил! Другого выхода не было, нужно одеться и потребовать объяснений. Одеваться было непреодолимо трудно из-за перебинтованной руки, но через минут двадцать я уже стояла у входа на кухню разглядывая мужское трио.