Но, сейчас все было не так, не по-таежному. Во-первых--это труп. Во-вторых, эти якобы туристы не подошли к нему, когда его увидели на мари, а установили наблюдение. И сделали это незаметно, они начали за ним скрытно наблюдать, установили слежку. Размышляя об этом, Соболь пытался воссоздать картину, которая здесь случилась.
Группа людей еще вчера приплыла на катамаране, а то и на двух к устью ручья, но не Скалистого, а того который впадал в Ольхон чуть выше, это был Зевс. Скорее всего они ошиблись, им был нужен именно Скалистый.
Когда они причалили к берегу и уже поставили лагерь, то только тогда поняли, что оказались не там где нужно, но перебазироваться не стали, или не захотели, или просто поленились. Ручьи-то расположены совсем рядышком. Утром они сходили на разведку к устью Скалистого, здесь же и плотно пообедали, о чем свидетельствует свежее кострище, пустые бутылки и другой хлам обнаруженный Соболем. Возможно водку они пили, что бы отметить событие. Какое? Просто парни прибыли на место. Здесь же они и убили человека.
Не исключено, что они думали перебраться, а им помешали. Кто? Соболь своим внезапным появлением. Что за мужик? По какому поводу он появился здесь? Один ли он? Эти и другие вопросы и захотели выяснить незнакомцы. По этому они стали следить за Соболем. Что же касается трупа, Тут Соболь не мог предложить ни какой версии и поэтому решил оставить эту загадку на потом. Обо всем этом Соболь думал не переставая искать того или тех кто за ним следил. Пока наконец не обнаружил человека уже подходившего к своим напарникам. Проследив по прямой его предполагаемый путь, Соболь увидел еще одного наблюдателя. Тот притаился за огромным корневищем упавшей посреди распадка лиственницы. Очевидно, следили за ним двое, и сейчас один из них пошел к своим товарищам с докладом. Соболь даже представил этот разговор.
"Ну, что там?" - "Да вроде не догадывается, что он не один". - "А почему ты так считаешь?" "Поставил палатку, сварил себе пожрать, залез в палатку. Даже сапоги-болотники снаружи оставил".
Внезапно Соболь вздрогнул. Внизу на склоне что-то зашуршало, и какая-то тень метнулась к его груди. Мгновенно отбросив в сторону бинокль, Соболь пытался выхватить из кобуры пистолет, но не успел. Мохнатая жаркая собачья морда воткнулась ему сначала под руку, потом прямо в лицо. "Пинта! расслабленно выдохнул Соболь, - Где же тебя черти носят? Проголодалась? Соболь руками обхватил лайку, - Ну, ладно. Вообще-то тебя стоило наказать, что бы знала, как хозяина бросать". Лайка продолжала лизать своего хозяина, тихонько повизгивая от переполнявших ее собачьих чувств.
- Ладно, прощаю, - Соболь потрепал лайку за шею, - только смотри у меня, чтобы тихо. У нас тут возникли кое-какие проблемы.
Пинта успокоилась, посчитав, что дальше проявлять свои чувства взрослой лайке не пристало и, свернувшись в клубок, улеглась в ногах у Соболя.
Тем временем ночь почти полностью поглотила своей темнотой и реку и распадок Скалистого, и как ближние Казаринские, так и дальние Дюсажинские Гольцы. Появившиеся на небе с наступлением темноты звезды постепенно заволакивало облачностью. Только на востоке сквозь рваные тучи иногда проглядывала полная луна, служившая единственным видимым ориентиром. Но эта небесная красавица могла только помешать Соболю в осуществлении плана, который он задумал. Он поднялся с куста кедрача, на котором был устроен его наблюдательный пункт. И направился вновь к ручью Скалистому. Хорошо зная эту местность, Соболь решил по тропке, идущей вдоль русла Скалистого, обойти марь и как можно ближе подойти к стоянке так называемых туристов. Пройдя с километр вверх по течению, он свернул на 90 градусов в сторону. Здесь путь был посложнее. В темноте Соболь несколько раз оступался в многочисленные рытвины и, хотя соблюдал предельную осторожность, несколько раз падал, стараясь произвести как можно меньше шума. Собственно, за шум он сильно не переживал, так как знал, что в том лагере его передвижения не услышат. Слишком громко там шумела река. И услышать что-то постороннее было вряд ли возможно.