Глава IV. Любовная лихорадка
Он, сам того не ожидая, заснул быстро и крепко, как после вспашки огорода. И проспал до десяти часов утра без сновидений, без тревог,— спал до тех пор, пока не услыхал чириканье воробьёв из открытого окна.
Сегодня, двадцать восьмого апреля, ему стукнуло целых двадцать два года.
Заправив постель и раздвинув синие шторы, приготовился идти завтракать.
Сухие солнечные лучи пересекли комнату, по-праздничному чистую.
Нежданно-негаданно в комнату вбежали смеющиеся родственники. Они обступили виновника торжества и одарили щедрыми подарками. Но больше других подарков заворожил его сверкающий серебряный саксофон. Музыкальный инструмент вручили ему, и тот, всем на удивление, умело сыграл девять мелодий подряд из репертуара великого саксофониста.
Отпраздновал день рождения в тесном семейном кругу.
Лишь немногие вспомнили о празднике и позвонили поздравить «новорождённого». В число поздравивших вошли верные друзья,— они же его сотрудники,— Валерия, Ярослав, Юлия и Марианна.
Много тёплых слов обрушилось на него. Искренние, красноречивые пожелания сыпались дождём, пленяя слух.
Добрые, надёжные друзья — они с первых дней знакомства нашли с ним общий язык. Они — те, кто в трудные часы не позволял другу сдаваться. Кто, как не Марианна, Лера, Юля и Ярик, и, конечно, родня, должны были восхвалять его?
И он всегда платил им той же монетой.
К вечеру, осознав, что свой двадцать второй день рождения он справил без неё, той девушки в чёрной косухе, хотя всё могло бы быть иначе, вновь сильно разнервничался и даже впал в жесточайшую депрессию.
«Я не могу больше жить без неё»,— думал юноша с отчаянием.
До конца вечера он провёл в раздумьях, а ночь оказалась бессонной.
Поутру, пока мама ещё спала крепким сном, отправился на пляж и взошёл на бетонный пирс.
Погода выдалась отличной для цели, им хитро задуманной — пасмурно, совершенное безветрие, штиль полнейший.
Долго глядел он в ужасающую черноту моря. Вода была спокойна настолько, что это наводило жуть. Вся поверхность была покрыта островками пены, и молодому мужчине это совсем не нравилось. Но отступать он не собирался. Настал срок для прыжка, подумал несчастный парень.
Он простёр руки кверху и оттолкнулся. Четверо очевидцев видели с набережной, как он стремительно нырнул под воду. Напрасно они пытались докричаться до него — было уже слишком поздно.
Погрузившись в чертовски ледяное море, он вдруг ясно понял, что не хочет пополнять собой коллекцию жертв водных пучин. Тело пронзила непередаваемая острая боль, точно кто-то вогнал в него тысячи тысяч игл, желая таким образом казнить за все его грехи; это означало, что он ещё не умер, но и не жив.
С истошными криками он всплыл наверх.
Глава V. Слияние золота и черноты
Густым роскошным летом до безумия красивый жгучий брюнет с карими лучистыми глазами, облачённый в строгие чёрные брюки и пронзительно жёлтую рубаху с двумя расстёгнутыми верхними пуговицами, шёл по пышной белоснежной набережной.
И вдруг увидел: на скамье, стоящей рядом с высоким могучим деревом, сидит необычайной красоты и притяжения крохотная босоногая девушка, обладающая немыслимо нежным и тонким станом, с довольно вместительной соломенной сумкой через плечо.
Кстати сказать, с утра, немножко помявшись около туалетного столика, молодая женщина надела дивные жемчужные бусы, состоящие из нескольких рядов, и не менее шикарные висячие серьги из того же классического белого жемчуга. Голову убрала крупными великолепными оранжевыми розами. Всё это, включая зелёные листья пылающих закатным заревом роз, как нельзя лучше гармонировало с её глазами и оттенком кожи.