— Не вмешивайся в мои дела, — отрезал Энтони. Временами он задавался вопросом, как сложилась бы его жизнь, если бы Николас и Трей не затащили его той ночью в бордель.
— Да, конечно. — Николас внимательно посмотрел на него и, немного помедлив, отвернулся и вышел.
Энтони не пожелал примкнуть к тем, кто обосновался за карточными столами, и не спеша, обошел все парадные помещения в надежде, наконец, обнаружить Харди. Нет, этого человека здесь явно не было. По крайней мере, пока. Поинтересоваться у Фарли? Невозможно. Вдруг Фарли тоже участвует в заговоре? Тогда любой неосторожный вопрос навлечет на Энтони ненужные подозрения.
Он вернулся в гостиную и направился к Виктории. Снять накопившееся напряжение можно одним способом — хорошенько выспавшись, однако вряд ли это осуществимо, когда всю ночь мисс Ситон будет лежать рядом. Протянув ей руку, он сказал:
— Миссис Смит, полагаю, нам пора удалиться.
— Сомертон, не будьте столь чопорным, — заметила Ханна с игривой улыбкой. — Думаю, никого не шокирует, если вы будете обращаться к ней по имени.
— Вероятно, вы правы. Виктория взяла его за руку и встала:
— Я не придаю этому никакого значения. — Она обернулась к Ханне и с улыбкой добавила: — Главное — как он называет меня, когда мы остаемся одни.
Ханна приподняла красивые темные брови:
— Не стану спорить. Остается пожелать вам доброй ночи.
Если бы предстоящая ночь и правда могла быть доброй! Энтони про себя вздохнул и, взяв Викторию под руку, направился к лестнице.
— Сегодня вечером вы вели себя выше всяких похвал.
— Благодарю, — сухо ответила она. — Очевидно, мне нужно было подойти к вам, как только джентльмены после бренди присоединились к дамам, но Ханна пожелала, чтобы я осталась и побеседовала с ней.
— Вы поступили правильно. И о чем же вы разговаривали?
— Обсуждали праздничное убранство дома. Она планирует поставить на каминные полки зеленые растения, развесить в комнатах венки из омелы и в каждом очаге поместить большое рождественское полено. В жизни не слыхала, чтобы чем-то подобным занимались за две недели до Рождества.
Энтони хмыкнул:
— Они решили порадовать гостей, а, как известно, приближение Рождества делает всех добрее. Просто расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие.
— Мне действительно понравилось разговаривать с леди Фарли, — заметила она.
— Ханна чудесная женщина. Я знаю ее очень давно. Энтони открыл дверь в их апартаменты.
— Не сомневаюсь, — холодно промолвила Виктория. Горькие нотки, прозвучавшие в ее голосе, заставили Энтони задуматься. Интересно, о чем на самом деле говорили эти две женщины?
Зайдя в комнату, он закрыл дверь и спросил: — Виктория, что вы хотите выяснить?
Она прошла по толстому ковру и опустилась в обтянутое парчой кресло.
— Вы с ней были близки?
Он прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди.
— Полагаю, вас это не касается.
— Неужели? Вы желаете знать все о моем прошлом, поэтому и я вправе задать вам несколько вопросов. — Виктория встала и тоже скрестила руки на груди. — Итак, сколько женщин побывало в вашей постели?
— Вы ведете себя как ревнивая жена, а не как любовница, единственная цель которой — всячески ублажать меня.
— Ублажать вас? Я всего-навсего притворяюсь вашей любовницей, припоминаете?
— Вы не обязаны только притворяться, — тихо промолвил Энтони. Воинственно сложенные руки лишь усиливали впечатление от нежных очертаний ее груди.
Виктория усмехнулась:
— Вы не можете менять правила игры.
— Я могу делать все, что пожелаю, — негромко сказал он.
— Но не против моей воли.
Энтони почувствовал себя так, словно его с ног до головы окатили ледяной водой.
— Разумеется, вы правы.
— Почему бы вам, не вернуться к леди Фарли? Убеждена, она будет счастлива снова увидеть вас.
Он пристально смотрел на нее до тех пор, пока она не отвела взгляд.
— Возможно, я последую вашему совету. По крайней мере, тогда рядом со мной будет дивное, теплое женское тело.
Подействовало. Ее зрачки расширились от нанесенного оскорбления.
— Сегодня ночью кровать в вашем распоряжении. Мое холодное тело будет лежать здесь, на диване.
Он яростно двинулся к выходу. Как этому хрупкому существу удалось так быстро довести его до белого каления? Он желал одного — спокойно выспаться. Раз так, пусть она сначала угомонится и заснет.
— Вероятно, мне будет удобнее в какой-нибудь другой постели.