– Виолетта, а заснуть-то ты сейчас сможешь? Ты ведь отлично выспалась, – засомневался Женя.
– Под «Колыбель порока»[6] засну! – засмеялась я. Когда знакомые, ныне окончившие колледж, впервые дали мне послушать эту группу, мне показалось, будто я слышу собачий лай, но у Крадлов есть и мелодичные альбомы, да и к их вокалу я потом привыкла. А тяжелая музыка, в самом деле, действовала для меня расслабляющее. Если слушать лежа, то сознание окутывал легкий транс, перераставший в сон. Вот под попсу мне никогда не удавалось заснуть, даже умирая от усталости. Домашние дискотеки у соседей тому доказательство.
Леркина комната поразила. Мы недоверчиво застыли на пороге, оглядывая пустые стены, увешанные раньше плакатами с актерами, игравшими кровососов, и подаренными нами бесчисленными рисунками на тему кладбища и летучих мышей. Даже главное украшение – картины Виктории Франсес[7], распечатанные в фотоателье на больших листах матовой бумаги и вставленные Лерой в рамки, и те исчезли. Такие резкие изменения в Беловенцевой пугали. Мне стало не по себе. При прогулках Лерка часто расхваливала недавно приобретенную книгу, убеждая непременно почитать про до чертиков надоевших (благодаря ей) кровососов, и прохожие частенько смотрели на нас вытаращенными глазами, услышав обрывки странных фраз. Похоже, этому пришел конец…
Мы с трудом уместились на узкой Леркиной кровати вдвоем. Друзья притащили с кухни стулья и уселись рядом. Я достала плеер и наушники. К счастью, Лера не обладала такой параноидной фантазией как я, и не стала задавать вопросов типа «а как я узнаю, что это настоящая ты, а не зло, которое прикинулось тобой?». Не успела я дослушать и одной песни, как вымотанная Лерка отрубилась.
Вместо настоящего фонтана неподалеку от библиотеки, мне приснилась площадь между кафе и магазинами, на которой появился причудливый для реальности фонтан. Прозрачная вода всего на несколько сантиметров поднималась над тротуарной плиткой, несколько струй воды журчали вовсе не в центре, а ближе к краю.
Я присела за столик на краю площади, стараясь не отвлекаться на воду. Она снилась мне часто, быстро трансформировалась, а вместе с ней менялся и сюжет сна. А мне нужно сосредоточиться на задаче.
– Лера! Беги сюда! – позвала я. Глупо идти к фонтану из реальности, которого, скорее всего, нет на месте, и создавать его тоже бессмысленно.
Дверь ближайшего магазина открылась, явив беломраморные колонны, перемешанные с обычной архитектурой.
Лерка выскочила на площадь, за ней ползли крошечные, размером с дождевых червей, змеи и кобры. Я наклонилась и взяла одну в руку, но укус оказался чисто символическим – крошки не обладали клыками.
– Виолетта, бежим!
– Зачем? – я превратила настырных змей в песок и украдкой оглядела себя. Никогда раньше задумывалась, как выгляжу во сне, а сейчас задалась вопросом о степени узнаваемости. К счастью, во сне можно просто знать. – Хочу посмотреть на ту красоту, из которой ты прибежала.
– Что, если там на нас нападут?
– Для начала просто расслабься. Тебе нужно осознать – во сне гораздо безопаснее, чем наяву. Этот мир, который ты сейчас видишь, принадлежит тебе! Ты можешь летать, можешь проходить сквозь стены или ломать их.
Я взяла Леру за руку и потащила в переплетенье белых торговых улочек. Подруга быстро успокоилась: все-таки сон брал свое – все окружение, как бы причудливо не выглядело, казалось само собой разумеющимся, не вызывающим удивления.
А тем временем я анализировала ощущения, пыталась делать то, чего раньше никогда не делала, но ничего подозрительного не замечала. Скоро мое время закончится – навряд ли получится долго спать днем. Нужны хоть какие-то результаты.
– Знаешь, я, кажется, придумала способ проверить, вмешался в наш сон кто-то или нет. Это конечно неоднозначно, но попытаться стоит, – я подошла к прилавку, на котором секунду назад было пусто, и взяла небольшой нож.
Лерка выпустила мою руку и с испугом отпрянула.
– Ты чего? Не надо!
Я не слушала ее, с трудом вспоминая, во что одета сейчас в реальности, и выбрала место на предплечье. Немного страшно себя резать, но маленькую, неглубокую царапину ведь переживу?