– Вы обсудили это с генералом Лэндом?
– Да, сэр. Он сказал – на ваше усмотрение. Он поддержит вас в любом случае.
– Были какие-нибудь звонки?
– Нет, сэр.
– Этот марш беспокоит меня. Чего нам недоставало сейчас – так это толп, шатающихся по улицам, в которые преступники будут палить из ружей. Черт, если толпы пойдут, то будет кровавая баня.
Грир сидел молча, почесывая свою седую голову.
– Выключайте эти проклятые телефоны, – наконец, произнес он. – Я намерен закручивать гайки в этом городе все сильнее и сильнее, пока где-нибудь не треснет.
Глава 31
Позже комиссия Лонгстрита перечислила множество факторов, вызвавших насилие в те дни в Вашингтоне. По крайней мере, никто не оспаривал утверждения о том, что укоренившаяся вера черного населения в то, что оно является жертвой расового и социального угнетения, ухудшила и без того сложное положение и привела к взрыву.
Молодые парни из уличных банд – в основном чернокожие из центральной части города – начали бить стекла витрин и грабить магазины, а когда появлялись солдаты, – забрасывали их камнями, бутылками и всем прочим, что попадалось под руку.
Поначалу солдаты стреляли в воздух. Когда это не помогло, они принялись заталкивать, затаскивать, засовывать этих разгоряченных юнцов в грузовики, чтобы везти в арсенал.
Толпы людей, которые после показа этого сумасшествия по телевидению стали расти, множиться и вести себя все агрессивнее, начали поджигать автомобили.
Появились жертвы от рук солдат, большинство из которых по возрасту не отличались от тех, кто выкрикивал в их адрес оскорбления и швырял камнями. Телекамера запечатлела один из таких инцидентов, который мгновенно вызвал всеобщее возмущение.
Генерал Лэнд приказал удалить все телекамеры с улиц, но было уже поздно. Десятки домов в беднейших кварталах города пылали от пожаров, а пожарные и санитарные машины не могли подъехать к ним из-за бунтовавших толп.
Кто-то из армейских офицеров попытался было пустить в ход танки, чтобы припугнуть бунтовщиков. Но в ответ последовала немедленная реакция в виде бутылок с бензином и зажженными тряпками, заткнутыми в горлышко вместо фитилей.
После того, как один танк сгорел, а два танкиста получили серьезные ожоги, выбираясь из него, из другого танка открыли пулеметный огонь, который скосил около дюжины человек. Бунтовщики бросились врассыпную, на бегу поджигая машины и разбивая окна. Всю эту сцену показали по телевидению замершей от ужаса Америке.
Запах дыма и жженой резины распространился по всему городу. Беспорядки, однако, ограничивались лишь бедными кварталами, как это происходило во времена больших городских бунтов в период вьетнамской войны. И это было естественно. Около половины находившихся в округе двенадцати тысяч солдат выполняли задачи по охране правительственных и общественных зданий в официальной части Вашингтона. А основная масса бунтовщиков держалась поближе к дому, устраивая драки и грабежи по соседству.
Генералы Лэнд и Грир расставили солдат на каждом перекрестке. Они видели теперь единственный путь – продолжать наращивать военное давление до тех пор, пока обстановка не нормализуется. Поиски террористов отодвинулись на задний план.
Когда солнце стало клониться к закату, температура воздуха, которая днем держалась на уровне тринадцати градусов, начала резко снижаться. Генерал Грир и его штаб обрели надежду. Возможно, то, чего не смогли сделать солдаты, довершит холод. Хорошо, если бы пошел мокрый снег.
С наступлением темноты генерал Грир отправил на улицы резервную часть солдат. Стрельба и пожары по-прежнему терзали город, но количество людей на улицах определенно уменьшилось.
– Капитан Графтон, у нас здесь возникла проблема, – извиняющимся голосом обратился к Джейку молодой армейский капитан. – Генерал Грир сказал, что он очень занят и просил вас заняться этим.
Джейк отложил в сторону ручку, которой писал доклад для генерала Лэнда.
– Слушаю.
– Это у входа, сэр. Я провожу вас.
В коридоре офицер сказал ему:
– К нам пришли люди, которые хотят, чтобы мы освободили их родственников под их попечительство.
– Сколько?
– Всего трое. Им пришлось идти пешком, а ввиду беспорядков и всего…
– Хорошо. Скольких вы уже освободили?
– Мы никого не освобождали, сэр. Нарушителей комендантского часа и обычных наркоманов мы отправляем в форт Мак-Нэйр, а бунтовщиков, грабителей и тех, кто стрелял в солдат, держим здесь.
– А те, чьи родственники пришли, они к какой категории относятся?
– Грабеж, стрельба в солдат и наркотики. За наркотики задержана женщина. Она отстрачивала одного парня в машине, но, поскольку они не должны были находиться в машине, наши люди обыскали их. У парня нашли немного крэка, а у нее в сумочке обнаружили следы кокаина. Поэтому их привезли сюда.
Посетители стояли возле стола у входа в технические склады. Две чернокожие женщины и белый мужчина.
Сначала Джейк обратился к старшей из женщин.
– Меня зовут Харриэт Ханнифан, генерал. Я хочу забрать своего мальчика. – Ей, пожалуй, за пятьдесят, прикинул Джейк, широка в кости, волосы седые. На руке сумочка. На ногах поношенные туфли.
– Как его имя, мэм?
– Джимми Ханнифан.
Джейк повернулся к сержанту, сидевшему за столом, тот сверился со своими записями.
– Грабеж, сэр. Бросал камни в витрины магазина. Его пытались схватить при попытке вынести телевизор. Тогда он его бросил и телевизор разбился, а его мы задержали.