Когда "крайслер" объезжал очередной столб, колесо задело за бордюр, машину занесло и задней частью ударило о грузовик.
Двигатель продолжал работать. Заело рычаг передач, но он все-таки справился с ним и переключил в первое положение. Выкрутив руль, развернул машину на 180 градусов и газанул. Из окна тормозящего "транс-ама" высунулся один из парней и принялся поливать все вокруг свинцом.
Несколько автомобилей столкнулись, пытаясь убраться с дороги. Один проехал через стоянку и влетел в стеклянную витрину.
Впереди маячил парк, от которого берут начало все главные улицы. Харрисон Рональд повел машину напрямик. Если бы он этого не сделал, "транс-ам" получил бы больше шансов, чем он мог ему позволить.
Зацепив бордюр, передок оторвался, но задние колеса, ударившись о препятствие, вернули его в прежнее положение, причем с такой силой, что отскочивший передний бампер пробороздил по бетону, рассыпав фонтаны огненных брызг.
К счастью, в этот декабрьский вечер парк оказался пуст. Форд резко затормозил, обогнул статую в центре и снова увеличил скорость. Здание Капитолия возвышалось прямо перед ним.
Передние колеса сильно вибрировали, и ему приходилось крепко сжимать руль, чтобы держать машину.
Правый поворот с заносом на скорости шестьдесят или семьдесят, а теперь на запад – на авеню Конституции. Проклятье, где же копы?
Сквозь дикий рев двигателя он не услышал, а скорее почувствовал вой сирены. "Транс-ам" снова приближался. Торговые ряды! Он поедет прямо через торговые ряды, и тогда все их увидят. Пока Форд размышлял, очередная партия пуль прошила машину.
Что-то обожгло ему ухо. Он резко повернул руль вправо. Машину занесло и она вышла из-под контроля. Ее потащило через всю улицу, ударяя о припаркованные автомобили. Но все-таки он удержался и продолжил путь на север по Первой улице.
Проклятый "понтиак" не отставал.
Форд повернул налево и выехал на улицу Д. Ага! Впереди слева находилось здание Министерства труда, а там съезд, который вел на шоссе И-395. Если бы ему удалось свернуть туда и выбраться на шоссе!
Из-за угла выкатился полуприцеп и занял всю улицу. Форд ударил по тормозам. Машину снова занесло. К черту тормоза! Направо мимо грузовика через парковку, потом резко вправо, пару кварталов вниз, налево и добавить газу.
"Понтиак" настигал. Неужели им мало? Сирена случайно не стала ближе?
Впереди показалась аллея, проходившая вдоль южной стороны Музея изобразительных искусств. Он устремился туда.
И тут автобус.
Огромный автобус, который ехал справа налево. Форд резко затормозил. Следом шел второй. Нужно найти просвет. Вперед!
Позади он услышал скрежет тормозов, а затем грохот и лязг столкновения.
Харрисон Рональд с силой надавил на педаль тормоза. Объехав пару пьянчуг и несколько мусорных баков, он повернул налево на Девятую улицу и влился в уличный поток.
Тули на заднем сиденье выглядел совсем-совсем мертвым. Губы вздулись, язык вспух и вывалился изо рта. Глаза вылезли из орбит и смотрели в никуда.
Во время погони пара пакетов с кокаином разорвалась и белый порошок рассыпался по всему полу. Харрисон Рональд достал носовой платок, вытер рычаг передач, переключатель света, приборную доску, зеркало и руль. Господи, его отпечатки везде.
Спокойно...
Обогнув несколько зданий, он въехал на свободное место у бордюра. Вытер ручку двери и еще раз протер руль. Затем выключил зажигание и вылез из машины. Сунув ключи в карман, он потратил еще несколько секунд на то, чтобы протереть ручку двери снаружи, и двинулся прочь. Уже на тротуаре снял ключи от машины с кольца, на котором был и ключ от квартиры. Протерев, бросил их в первый попавшийся мусорный бак.
Миновав три квартала, он нашел исправный телефон-автомат. Набрал 911 и сообщил об угоне машины. Когда диспетчер попросил его назвать свое имя, он повесил трубку. Вой полицейских сирен, отражаясь от домов, казалось, доносился со всех сторон. На щеке он обнаружил кровь, а левое ухо нестерпимо саднило. Болела левая рука. Куртка тоже была испачкана в крови.
Затем Рональд набрал номер домашнего телефона спецагента Томаса Ф. Хупера.
– Надо поговорить. Прямо сейчас. Возникли трудности.
Харрисон Рональд Форд сидел на ступеньках с южной стороны Мемориала Линкольна, когда из-за угла появился Хупер и не спеша начал подниматься к нему. Место, выбранное Фордом, находилось в тени, вдали от фонарей, освещавших колоннаду.
– Ты в порядке?
– Гребаная рука, вся так и горит.
В уборной, у метро, Форд с помощью Хупера снял свою майку и порвал ее на полосы. Теперь, расстегнув куртку и рубашку, он прижимал одну из сложенных полос к ране на плече.
– Серьезно ранен?
– Царапина. Но болит чертовски.
– Может, обратиться к доктору?
– Не-а. Посижу немного и отправлюсь к Фримэну. Там все и сделаю. – Обо всех пулевых ранениях врачам следовало сообщать в полицию, поэтому Форд даже не пытался, чтобы не объяснять потом Фримэну, как ему удалось улизнуть.
При тусклом свете Хупер осмотрел лицо Форда, а затем, воспользовавшись одним из обрывков майки, промокнул рану.
– Тебе повезло.
– Что правда, то правда.
– Везение скоро кончится.
– Когда-то это должно случиться.
– Почему бы тебе не остановиться сейчас? Мы припрем Мак-Нэлли тем, что у нас уже есть.
Харрисон помолчал, задумавшись. В пятидесяти футах от них парочка влюбленных, обнявшись, разглядывала вечерние огни города. Левее них на фоне черного неба виднелся белый обелиск памятника Вашингтону.
– Сколько жертв?
– Десять человек, скорее всего, погибли. Плюс парень, которого ты убил в машине.
– Он собирался шлепнуть меня, если бы мы добрались туда, куда ему хотелось.
– Понимаю. У тебя не было выхода.
– Я вынужден был сделать это.
– Да понимаю я! Господи, не казнись ты. Это же подонок. Рано или поздно его ожидал такой конец.
Харрисон снял самодельную повязку и поднес к свету. Свежая кровь. Рана все еще кровоточила. Он сложил повязку и снова засунул ее под рубашку.
– Я не знал, что делать. Копов никогда не бывает поблизости, когда нужно.
– Все торчат на шоссе и выписывают штрафы, – согласился Хупер. Помолчав несколько минут, он спросил: – На кого был зарегистрирован "крайслер"?
– На подставное лицо. По адресу, который указан в регистрационном свидетельстве, никто не живет. Владелец – Фримэн Мак-Нэлли, но ты этого никогда не докажешь. И там полно моих отпечатков.
– А его отпечатки есть?
– Нет, насколько мне известно.
– Плохо.
Да, все вышло очень плохо. Одиннадцать трупов, ни за понюх табаку.
– Ладно. Ты и так достаточно сделал. Давай, отвезу тебя к доктору. Завтра запишем твои показания и в тот же вечер самолетом отправим в Эвансвилл.
– Сигарета есть?
– Нет.
– Залезь ко мне в пальто, достань одну и прикури для меня, а?
Хупер выполнил его просьбу.
– Знаешь, – немного погодя сказал Харрисон Рональд, – я думаю, это маленькое происшествие позволит мне поближе сойтись с Фримэном. Кто-то хотел его наколоть. Он любопытен как кот, заинтересуется, выведает, что мне известно, а потом начнет свое расследование.
– А что ты знаешь?
– Ничего. Абсолютно ничего.
– Может, удастся сочинить для тебя что-нибудь?
– Слишком опасно, приятель. Он проверит. Если не подтвердится, я мертвец. Вот так. Врать Фримэну Мак-Нэлли – все равно что играть в русскую рулетку. Скажешь и, затаив дыхание, ждешь, полетят из твоей башки мозги в разные стороны или нет.
– Все равно какая-то польза для нас от этого должна быть, – сказал Хупер.
– Еще несколько дней и ты увидишь. Всего лишь несколько дней, – вздохнул Харрисон Рональд. – Давай, помоги мне подняться. У меня задница уже отмерзла и ноги окоченели. Пойду, навещу Фримэна.
– А если он подумает, что ты с ними был заодно, и у вас просто сорвалось?
– И такое может быть, – тоскливо произнес Харрисон Рональд. – Только тебе не стоило этого говорить, приятель.