— Верховная жрица просила соблюдать полную конфиденциальность в разглашении этой информации.
Вариан стиснул зубы. Предугадав движение отца, Андуин поднялся из-за стола ему на встречу. Впервые за вечер Вариан обратился к нему напрямую:
— Андуин, ты не знаешь, где леди Праудмур?
Такими были его первые слова. Собрав все силы в кулак, принц смог только покачать головой. Вариан не придал этому значения.
— Что ж, ладно, — сказал он. — Агент Шпринцевиллер, проведите принца Андуина. Уже поздно, — немного мягче добавил он, — увидимся завтра.
— Но, ваше величество, — попытался оспорить приказ глава разведки.
Андуин видел, как взгляд Вариана скользнул по тунике друида, угадывая, может ли быть спрятано под ней оружие, по дверям, за которыми стояла стража. И как в довершение всего его рука легла на эфес меча. Что ему надзор главы разведки, он запросто обойдется без него. Безопасность Андуина важнее. Это грело душу, но…
— Выполнять, — ответил Вариан. — Потом сразу ко мне.
Уизли подтвердил приказ, Андуин попрощался с отцом, и принц вместе с гномом покинул залу. Гном торопливо семенил рядом с ним, пока они петляли по дворцу до комнат Андуина.
— Отец может за себя постоять, — сказал Андуин. — Не переживайте так, агент Шпринцевиллер.
Уизли усмехнулся.
— Бывало, что и за меньшее время свершались государственные перевороты, ваше высочество.
— Тут недалеко, дальше я могу и сам. Серьезно, агент Шпринцевиллер, что со мной может случиться во дворце? Идите к отцу и скажите, что проследили за тем, как хорошо я почистил зубы.
— Выполню приказ и вернусь. Про зубы король, кстати, ничего не говорил.
Они завернули за последний поворот.
— О чем вы мечтаете, агент Шпринцевиллер?
— Ого, неожиданный вопрос, ваше высочество. Наверное, как любой гном, я мечтаю увидеть Гномереган свободным от троггов.
— Желаю, чтобы ваше желание исполнилось. Вот и дверь моей спальни.
— Спокойной ночи, ваше высочество.
— Спасибо. И вам, — Андуин открыл дверь и юркнул внутрь.
Замер. Услышал, что обратно гном, действительно, вернулся чуть ли не бегом. Дождался, пока в коридоре все стихло. Затем вновь раскрыл дверь и выглянул наружу. Никого.
Повезло, что гном не спросил об его мечте. Иначе пришлось бы врать. Андуин унял бешеное сердцебиение и скользнул в пустой коридор. Затем свернул на черную лестницу, которая привела его на нижние этажи. Оттуда он устремился в темный сад, полный шорохов. Две Луны Азерота уже были не видны на небе, но и рассвет еще не наступил. Андуин сразу свернул с тропы, ведущей к стеклянным дверям залы для совещаний, и под защитой живой изгороди добрался никем не замеченным до конюшен позади дворца.
В конюшнях огонь не зажигали. Андуин пробирался в темноте, ведя рукой по деревянным ограждениям. Он издали услышал тихое знакомое ржание, Болтар тоже любил ночные прогулки больше, чем сонное топтание на ипподроме.
Андуин коснулся горячего конского бока. В нос ударила та особая смесь запахов, от которой сердце Андуина замерло в предвкушении, — свежее сено и острый запах конского пота.
Только скорость способна исправить этот безнадежный, по сути, вечер. Когда холодный ветер хлестнет по горящим щекам, Андуин, может быть, забудет, что первый вопрос его отца был о леди Праудмур, а не о том, как он пережил этот год без него.
Глава 4. Похищение.
Солнце поднималось все выше, но под навес идти совсем не хотелось. «Раз в жизни можно», — рассудила леди Праудмур и потянулась за бокалом. В этом путешествии Джайна вообще многое себе позволяла. Наверное, это и называлось пуститься во все тяжкие. «Ну, а что такого? — наполняя бокал кубиками льда, размышляла Джайна, — Гвинэн велела мне отдыхать. Я вела праведный образ… Сколько? Да всю свою жизнь я жила по правилам! И в награду мне досталось не вечное счастье, а сильнейшая бессонница».
Верхняя палуба на корме была отгорожена, чтобы ничто не мешало уединению леди. На шезлонге в коротком платье белого цвета Джайна наслаждалась видом спокойного лазурного моря. И то ли умиротворенное покачивание палубы, то ли так благотворительно подействовал на нее алкоголь, так редко ею употребляемый, но сама того не заметив, Джайна уснула.
Сон ее был крепок. Беспощадное полуденное солнце жгло ее лицо и оголенные части тела. Даже когда раздались первые крики матросов и залпы ружей, а потом в нарастающих звуках стало угадываться сражение с захватчиками, на корме царило безмятежное сонное царство.
Корабль ощутимо накренился влево. Повалился на бок бокал с растаявшим льдом и покатился к левому борту. Сияющее голубое небо заволокли тучи… Нет, то были поднявшиеся из воды черные щупальца. Они с легкостью обхватили каркас корабля, и под их склизкими присосками затрещала палуба. Тогда же несколько матросов и капитан с ружьями в руках вбежали на корму.