— Нет, постой, это мой яд! — осипшим голосом предупредил наг, резко отстраняясь от меня и лишая настолько желанного тепла своего тела.
Не доверяя собственным ушам, разочарованно прикусила нижнюю губу, наконец-то широко распахнув глаза. Все окружающее предметы в крошечной комнате казались настолько отчётливыми и яркими, словно раньше я на них смотрела через закопчённое стекло старой масляной лампы. Свободно парящие в воздухе крошечные пылинки весело танцевали, таинственно кружась волшебным вихрем. Яркие блики заходящего солнца загадочно переливались всеми цветами радуги, а стоящий напротив меня декан… Теперь он невольно напоминал не змея - искусителя, а величественного бога, случайно заглянувшего на грешную землю. Даже от бронзовой кожи исходило ослепляющее свечение. А потрясающий взгляд сапфировых глаз, на дне которых взрывались и рождались заново вселенные, полностью лишал воли.
— Лихорадочное состояние продлится ещё несколько часов, поэтому настоятельно не рекомендую возвращаться в общий зал, — отстранённым и чуточку скучающим тоном хрипло прошелестел змей, озадаченно нахмурившись, — Скорее всего, твоя магия близка по природе к зеркалу души, поэтому ты чуть не погибла.
— Я не прошла инициацию? — недавние воспоминания безумным вихрем закрутились в голове, мешая сосредоточиться хоть на чём-то конкретном.
— Прошла, но теперь тебе необходим отдых, — объяснил Дерек, обеспокоенно рассматривая меня.
В ответ я только отрицательно покачала головой, внутренне сопротивляясь подобному бреду и втихаря скользя глазами по роскошному телу декана с рельефной мускулатурой, плавно переходящего в невероятно огромный змеиный хвост, таинственно переливающийся чёрным золотом с медовыми вкраплениями. Горло мгновенно пересохло, а под кожей словно заискрили раскалённые угли. Но у меня не хватало смелости признаться хотя бы даже себе самой в мучительной жажде, утолить которую мог только наг.
— Позволь, я провожу тебя до кампуса, — уверенно протягивая широкую ладонь с длинными пальцами, великодушно предложил ректор, и на секунду мне показалось, что в его интонации промелькнуло сожаление.
— Спасибо, — с адским трудом выдавила из себя с едва заметным придыханием, неловко хватаясь за его руку, как за последнюю соломинку, способную удержать меня на плаву.
Прохладный вечерний ветерок приятно ласкал горящие от смущения щёки, в то время как я ошарашенно вертела головой по сторонам, удивляясь обострённым до предела органам чувств. Привычная картина мира заиграла настолько яркими красками и неимоверными ощущениями от воздействия змеиного яда, что на долю секунды мне показалось, что я наконец-то очнулась после долгого сна спустя много десятков лет. Чуткий слух улавливал каждый шелест бархатистых лепестков кроваво — алых роз, хаотично рассыпанных по узкой тропинке вечернего сада, в густой изумрудной зелени грустно щебетала одинокая пташка с экзотическим оперением, и её мелодичная трель трогательно сливалась с журчанием миниатюрного фонтана. Запахи причудливо разворачивались, словно шелковая нить из клубка, органично дополняя и вплетаясь друг в друга, несмотря на густой приторно — сладкий аромат роскошных цветов. Праздник первокурсников ещё был в полном разгаре, именно поэтому по извивающейся дорожке мы не встретили ни души. Благородный поступок нага не имел логического обоснования, особенно учитывая искреннее нежелание видеть обычного человека в рядах первокурсников. Ведь совсем недавно у него была прекрасная возможность мгновенно избавиться от меня навсегда на вполне законных основаниях, если только … Я запнулась, резко притормозив и обернувшись в сторону молчаливого ректора наконец-то задала мучивший меня вопрос:
— Почему вы спасли меня?
На несколько мгновений змей задумался, словно тщательно взвешивая, какую долю правды стоит вложить в окончательный ответ:
— Это было правильно.