— Черный, — застенчиво ответила она. — То есть из зерен.
— Неужто? Но, быть может, со специями? Щепотка перца придает кишру невероятную остроту.
— Н-нет, просто черный, возможно, с малой толикой сахара…
— Как необычно для юной девушки! — воскликнул Лисс. — Я полагал, такие особы любят сладость меда, нежный вкус сливок, тонкий аромат иаванского ореха… А вот истинную горечь кишра предпочитают люди постарше, ибо знают — жизнь такова же на вкус, как ничем не приправленный напиток!
— Но за привкусом меда или орехового настоя теряется истинный аромат…
— О да! — сказала я, подняв глаза от рукописи. — Аромат у необжаренных зерен настоящего джаманского кишра непередаваемый. Видите ли, нэсс, чтобы они достигли поистине насыщенного вкуса, их пропускают через желудок алефанта.
— Что?..
— Плоды кишра скармливают алефанту, — повторил Лисс, явно наслаждаясь спектаклем. — Ну, может, слышали: животное такое, очень большое, с хоботом? Ну вот. Пищи ему нужно много, так что несколько тачек кишра он съедает запросто. Ну а потом работники выгребают то, что он… гм… произвел, выбирают и промывают зерна, сушат…
— Именно поэтому джаманский кишр настолько дорог, — добавила я. — Такая работа небезопасна. Помнишь, в позапрошлом году у нас на плантации один бедолага погиб?
— А ему говорили — не стой под хвостом! Еще бы, когда на тебя валится целая телега… м-м-м… удобрения, немудрено шею сломать. Но оно того стоит, — мечтательно произнес Лисс и спросил: — Еще чашечку?
Девушка побледнела и ответила:
— Нет, благодарю.
Ужин доконал ее: я приказала Адите нарядиться еще пышнее и подать национальные кушанья, а это, мягко говоря, на любителя. Бедная гостья смотрела на нас с Лиссом, как на людоедов, хотя, клянусь, мы пользовались столовыми приборами и не рвали мясо зубами!
— Доброй ночи, — сказала она, ретируясь, а мы переглянулись.
— Дурочка, — вынес вердикт Лисс и потянулся. — Если бы я был на ее месте и услышал о джаманской плантации, я бы этого кишра два кувшина выпил, но с места не двинулся. Подумаешь… Методы обработки и похуже бывают!
— Бедняжка слишком впечатлительна для нашей семейки, — кивнула я. — Вычеркни ее из списка и сообщи Тори, что он спасён, хотя бы на этот раз. И пойдем спать, право слово, час уже поздний…
2.
В следующий раз гроза разразилась прекрасным летним вечером, когда я решила немного развеяться. Я как раз прихорашивалась перед большим зеркалом в холле, когда спустился Виаторр и, оглядев меня с головы до ног, холодно спросил:
— И далеко ты собралась в таком виде?
Я снова посмотрела на себя: вид как вид, волосы причесаны по последней моде, в них пристроена бриллиантовая эгретка с пером белой цапли, платье из блестящей серебристой ткани вполне пристойной длины, по колено… с одной стороны: нынче в моде неровный подол с бахромой. Правда, облегает оно меня, словно вторая кожа… нет, перчатка. Нет… Что за избитые сравнения, попеняла я себе, нужно придумать что-нибудь более экзотичное! Скажем, шкурка готовой вот-вот перелинять змеи, которую та может скинуть в любой момент. А сделать это очень легко: вырез позади достигает… скажем, поясницы. Придется накинуть манто, вечером наверняка похолодает…
Увлекшись, я прослушала добрую половину гневной тирады Виаторра, а опомнилась, когда он повторил вопрос:
— Куда ты собралась?
— В театр, — преспокойно ответила я, подкрашивая губы.
Брат прищурился:
— Хм, дай подумать… Сейчас не сезон, это раз. Два — ты уверена, что в театре пристойно появляться в подобном наряде? По-моему, ты забыла надеть нижнее белье!
— Не забыла, — ответила я и лучезарно улыбнулась. — Просто не надела. Ты совсем не следишь за последними веяниями моды! Или твои подруги не следят?
— И все же, что это за театр такой? — не отступал брат, игнорируя мои намеки.
— Народного танца, — подсказал Виалисс, появляясь на лестнице. Судя по всему, он только что проснулся и жаждал снова отправиться на поиски приключений. Ну, как только перекусит.
— Это теперь так называется? — кротко спросил Виаторр.
— Трикс, тебя там к телефону, — сказал старший брат, оставив его вопрос без ответа, и кивнул в сторону гостиной, — говорят, срочно.
— Иду!
Я поспешила наверх, он же сказал Виаторру:
— Не тебя ведь на этот раз увидят в кабаке!
Пока я разговаривала (ничего срочного, как выяснилось, просто возникла небольшая техническая накладка, которую управляющий мог бы разрешить и своими силами), братья тоже поднялись в гостиную.