— Сам-то как? А? — радостно спросил Морошкин, соскакивая на берег и пожимая руку Зуеву.
— В форме, товарищ майор! — Зуев достал из полевой сумки бумаги, отдал их Морошкину. — Тут все, Геннадий Семенович,— довольно сообщил он.
Майор начал перебирать листки...
— Десантированы три группы,— доложил Зуев.— По пять-шесть человек. Точки, где они прыгнули, отмечены на карте... А это командиры групп.—Зуев спокойно достал из кармана три фотографии, отдал их майору.
На фотографиях — Кириков, Пахомов и Тарасов.
— Этого я знаю,— Зуев ткнул пальцем в фото Тарасова,— на сестрах женаты... Не удалось, правда, узнать, куда они идут.
— С этим мы уже разобрались... Устал?
— Есть немного...
— Сосни где-нибудь... Пока я тут с бумажками маркую. Часика два...
— Ванну бы,— серьезно сказал Зуев.
" — Да ради бога!—Морошкин оторвался от бумаг, присел и зачерпнул воду.— Мыло и мочалка у меня в кабине. Давай, Зуич!
Среди грохота и пыли сердитый, разгоряченный майор военной автоинспекции, размахивая своим жезлом, торопил колонну бронетранспортеров.
Несколько гражданских машин, среди них и автолавка, ждали, когда колонна минует мост с табличкой на въезде: «Взорван», спустится к реке, чтобы своим ходом переправиться на другой берег.
— Ну скоро, товарищ майор?! — с пониманием дела спросил у регулировщика водитель молоковоза.
— Минут через пять! — ответил майор ВАИ.
Майор Морошкин идет вдоль стоящих у моста машин... Шесть танков... Грузовик со свиньями...
От тяжелого крытого ЗИЛа, рычащего незаглушенным мотором, к Морошкину быстро приближается подполковник в милицейской форме. У него усатое, серое от усталости лицо. Без приветствий он говорит простуженным басом, коротко и уверенно:
— Мне надо на тот берег, товарищ майор.
— Минут через пять. Глаза милиционера сузились.
— Поверьте, мне не до игрушек. Что-то в его тоне останавливает Морошкина. Он смотрит на подполковника, молчит, ждет объяснений. Тот говорит тихо:
— Бежали четверо из колонии усиленного режима — зверье... Вооружены.— Он протягивает Морошкину фотографии.
Майор смотрит: тупые, грубые лица. Анфас, в профиль. Это они видели, как приводнилась на озеро группа Тарасова...
— Где? — спросил Морошкин.
— За рекой, в карьерах.
— Идемте,— коротко кивает Морошкин, снова направляясь к мосту.
Группа Тарасова — в сборе. Все одеты в куртки и брюки, все с автоматами.
На широком пне, ровном, как стол, Волентир сортировал грибы и какие-то корешки. Несколько рыбешек лежали тут же, в траве...
Тарасов лежит на спине, покусывает травинку. Рядом с ним тихо шипит портативная рация. Пугачев устроился рядом.
Егоров задумчиво и внимательно смотрит в небо, слушая Пугачева. А тот, покуривая через мундштук, вслух мечтает:
— Заеду денька на четыре в детдом... Затем в Мурманск — к своим бичам: рыбки поем, погуляю... А потом, может, вернусь в эту систему.— Пугачев хлопнул по своему автомату.— Лейтенант тянет в школу прапоров...
— А я, наверное, останусь на пасеке,— по-прежнему глядя в небо, говорит Егоров.— Отец пишет, что купил новую семью пчел...
— Меня как-то под ухом одна хватанула,— Пугачев оживился, показал, пуская дымные колечки, куда его укусила пчела.
— Пчелы не любят суеты...
В рации, которая стоит у изголовья Тарасова, слышны голоса:
— Пока никаких следов. Военные? Знают... Да, знают... Приметы известны — я сам доложил... Ясно... Понял вас, второй!
Не отрываясь от своего дела, Волентир сурово смотрит то на рацию, то на Тарасова. Лейтенант замечает это.
— Милиция!—успокоил Тарасов.— Ищут кого-то. Или учения.
Волентир присыпал нарезанные грибы солью и еще чем-то.
— Кушать подано! — объявил он. Пугачев отправил в рот грибок. Волентир вопросительно смотрит на него...
— А-а ни-ичего! — похвалил Пугачев...
Вертолет майора Морошкина только что приземлился у стартовой батареи. Около вертолета, под еще вращающимися винтами, Морошкин допытывался у пострадавших:
— Кто тебя «пеленал»? — спросил он у водителя.
— Здоровый такой... Как битюг.
— Расспрашивали?
— Интересовались, какая дорога к бензохранилищу лучше — по асфальту или трактом...
— А как они одеты? Не запомнили детали?
— Полный камуфляж,— виновато вздыхает Скиба.— Лица... Один невысокий, белобрысый такой.
— Этот? —майор показал Скибе фото Тарасова.
— Он!
Вечер в густом лесу. Мелкий дождь сыплет на деревья, на спящих десантников.
Волентир складывает карту, осторожно трогает за плечо Тарасова:
— Подъем!
Лейтенант встает одним рывком. Быстро идет к Егорову, мягко будит его. Волентир
тем временем развернул карту, подсветил ее фонариком. Тарасов сел рядом, закурил.
— До бензоскладов пять километров... с небольшим,— сказал Волентир.
— А до гарнизона ракетчиков?
— Без малого три...
— Туда и двинемся.— Тарасов сделал глубокую затяжку.
— Дохлый номер,— спокойно ответил Волентир.
— Отставить,— тихо и строго предупредил Тарасов.
— Я к вам не набивался,— произнес прапорщик.— К тому же у нас в разведке каждый волен говорить все, что считает нужным... для пользы дела...
— Конкретней! — «завелся» Тарасов.
— Гарнизон ракетчиков — это пустышка. Надо идти на бензосклады.
— Смысл? — Тарасов зло сунул в землю сигарету.
— Горючее! Оно идет к аэродрому перехватчиков.
— На бензоскладах нас ждут!
Прапорщик насупился и начал сворачивать карту. Неподалеку громко ухнул сыч. Егоров тут же отозвался. Все уставились в темень леса...
Бесшумно появился Пугачев, присел поделкой, глубоко вдохнул и выдохнул — снял сбой в дыхании.
— Принес? — нетерпеливо спросил Тарасов.
Пугачев бережно вытащил из-за пазухи кота ослепительно белого цвета. Так и хочется погладить красавца-альбиноса.
— Большая деревня? — спрашивает Тарасов.
— Это хутор лесника... Моего деда, товарищ лейтенант,— виновато ответил Пугачев.
— Ты был у него? — строго спросил Волентир.
— Что я, дурак?
— Военных не видел?
— Все тихо, Виктор Павлович,— ответил Пугачев.
— Смотри... По самолетам,— тихо приказывает Тарасов.
Волентир сердито пинает ногой пень — он разлетается на куски.
— Кто вперед, товарищ лейтенант? — с надеждой справляется Егоров.
— Прошу, если не возражаешь!—серьезно отвечает Тарасов.
Майор Морошкин надевает пятнистый, похожий на яйцо шлем, застегивает на подбородке ремешки, опускает на глаза причудливое устройство — прибор ночного видения. И начинает неторопливо осматриваться...
Безлюдная лесная дорога... Деревушка. Темный забор из колючей проволоки. За ним — громадные камуфлированные цистерны, на которые наброшена маскировочная сеть... Высокие сторожевые вышки с часовыми... Четыре замаскированных танка...
Солдаты в камуфлированных комбинезонах, в масках... Автоматчик с прицелом ночного видения... Позади Морошкина, как призрак, появился капитан Зуев.
— Все на местах, Геннадий Семенович,— тихо доложил он.
— Начинаем,— шепотом произнес майор.
Группа старшего лейтенанта Кирикова устало идет по широкому лесному ручью. Впереди — небольшая поляна, залитая лунным светом. Темный лес подступает вплотную. Вот разведчики вышли на ровное место, в тот же миг позади затрещали сучья. Тот же звук послышался слева и справа...
Десантники не успели и шага ступить, как поляну блокировали два небольших бронетранспортера. Рослые парни в маскхалатах и с автоматами плотным кольцом окружили парашютистов, стрелки бронетранспортеров взяли группу Кирикова в перекрестья станковых пулеметов.
— Руки на голову, гвардия! — скомандовали из темноты.— И чтобы тихо!..
Радист группы вдруг выхватил из-под куртки портативную рацию, рванул вверх ее антенну. Но его опередил рослый солдат: ловким движением он зажал штырь, а затем вырвал рацию.