При воспоминании о контролере в висках снова запульсировало, а в ушах поднялся нестерпимый писк. Как от телевизора, вещающего настроечную таблицу. Только выше и громче в разы.
— Ты чего? — насторожился Хлюпик.
Я покачал головой. Нормально, мол. Рассказывай уже.
Тот покосился с подозрением, но спорить не решился. Уже прогресс.
— Ну, сначала я отошел, — начал Хлюпик. — Отошел подальше. Не на проходе же. А потом иду обратно, слышу шаги, но не твои, а шаркающие такие, как будто старик идет или хромой какой. Я сначала посветить хотел или позвать. А потом… Рассердился я на тебя, ну и думаю, дай подберусь поближе и гляну. Вдруг какую сволочь вперед тебя подстрелю, вот тебе обидно станет…
Господи, какой идиот. К контролеру он подберется и пристрелит вперед меня. Но ведь и подобрался, и подстрелил. Невероятное везение. Воистину бог помогает убогим. Иначе как еще объяснить такое.
— Ну, я подкрался, — продолжал Хлюпик. — Смотрю, ты стоишь, и лицо у тебя такое… Ну, как будто мозги из башки все вынули. Дурак дураком, только слюни не пускаешь. А напротив тебя мужик какой-то. И голова у него… вроде как освежеванная. Такими живых мертвецов в плохом кино показывают. Но тут-то не кино. А ты стоишь с раззявленным ртом, смотришь на это чудище стеклянными глазами и молчишь. Вот тут мне совсем страшно стало. Ну, я с перепугу и выстрелил этому мужику в голову. Сначала выстрелил, потом испугался, что пуля насквозь пройдет и в тебя попадет. И стрелять больше не стал. А дальше я все плохо помню. Сначала мужик этот брякнулся. Потом секунд через десять ты. Но в тебя я не попал, я сразу увидел. А потом… Хлюпик замолчал и потупился.
— Чего потом-то? — подстегнул я.
— Вырвало меня, — недовольно пробурчал он. — Можешь тоже посмеяться, но мне не смешно было. Как увидел этого мужика… а он лежит мозгами наружу…
Хлюпик передернул плечами и судорожно сглотнул. Видимо, воспоминание по-прежнему было настолько ярким, что заставляло желудок дергаться в спазмах. Ничего, это бывает. Меня тоже наизнанку от некоторых вещей выворачивало. Правда, это еще до зоны было. В зоне уже спокойнее кишки реагировали. А вот кошмары по ночам — милое дело. Псевдогиганты, бюреры и кровососы не один год снились. Потом привык. Человек ко всему привыкает. Хотя и сейчас нет-нет, да вскакиваю среди ночи.
— Ладно, забудь, — я поспешил перевести тему. — А дальше что? Как я здесь оказался?
— Ну, из колодца я тебя вытащил, — начал Хлюпик. Я поперхнулся и закашлялся. Он посмотрел на меня с тем выражением, с каким в подобных случаях шлепают по спине, но руку поднимать на меня не рискнул даже в благих целях.
Вытащил он меня. Он! Меня! На Геракла Хлюпик не тянет даже с большой натяжкой, а так я и повыше, и потяжелее буду.
— И как ты меня вытащил? — хрипло спросил я.
— Не знаю, — снова потупился он. — Говорят, у организма есть скрытые ресурсы, которые в критических ситуациях…
— Не свисти! — оборвал я.
— А я и не свистю, — обиделся Хлюпик. — Взял и вытащил. То есть сначала поднялся, поглядел, что снаружи. Крышка-то открыта была. Потом спустился и тебя наверх. Долго. Неудобно. Ты тяжелый и длинный.
Он поднял на меня честные глаза, споткнулся о мой ошарашенный взгляд и честно спросил:
— Ну а чего мне еще было делать?
Я не нашелся с ответом. Что бы я делал в такой ситуации? Подождал бы, пока брякнувшийся без сознания в себя придет. И сколько бы я так ждал? Или, может, бросил бы попутчика на фиг. Кто он мне? Или не бросил бы? Да нет, наверное, все-таки бросил. Сволочь я. Здесь все сволочи. В зоне по-другому нельзя. Или ты стреляешь, или в тебя. Или ты бьешь, или тебя. Или ты убиваешь, или тебя сожрут. Выбирай, что больше нравится. Мне больше нравится живым.
Хотя у Хлюпика ситуация другая — ему без меня деваться некуда. С другой стороны, если я в бессознанке, то какой ему от меня прок? Выходит, он все-таки парень не плохой. Не дерьмо. Дурак, это есть. Везучий наивный дурень, но не дерьмо. Сожрут его, поймал я себя на тоскливой мысли. Хотя мысль эта теперь была довольно вялой. Как можно спасти того, кто спасаться не хочет?
— Ладно, — буркнул я, — только не говори, что ты меня до самой базы на себе пер. Не поверю.
— А я и не говорю, — обидчиво взъерепенился он. — Я тебя только наверх вытащил. А дальше чего делать, не знаю. Ты лежишь, еле дышишь. Место незнакомое. Я наладонник твой врубил, хотел понять, как работает, и помощь позвать. Только начал разбираться, тут Мунлайт подошел.
Нет, так не бывает. Подкрался к контролеру, пристрелил его. Выволок из колодца меня наверх. Ни на кого не нарвался. Врубил ПДА и привлек только раздолбая Муна. Фантастический оболтус с фантастическим везением.
Собственно, дальше все ясно. С Муном на пару они меня сюда дотащить уже могли. Не так это и далеко. И Мунлайта долговцы знают и пропускают без проблем. Я "глянул на перебинтованную ногу. Повязка тоже, видать, его рук дело. Не Хлюпик же бинтовал, в самом деле.
— А потом мы с Мунлайтом тебя сюда принесли. Он тебя перебинтовал, вколол что-то. Не знаю что. Он сказал, чтоб тебе спокойнее спалось и чтоб конечность не отвалилась.
— Чего еще сказал? — фыркнул я. Хлюпик потупился.
— Сказал, что я в рубашке родился, а ты дурак. Потому что это контролер был, а ты страх потерял. И что в зону ходить — это тебе не по свалке шантрапу гонять. Так и просил передать.
Понятно. Мунлайт в своем репертуаре. Хам. Хоть и обаятельный. С другой стороны, не мне сейчас привередничать. Эти двое мне жизнь спасли. Особенно Хлюпик. Кто бы мог подумать, а?
— А сам он где?
— Мунлайт? — переспросил Хлюпик, вот же страсть к глупым вопросам, — Он в зону ушел. Велел мне тебя караулить, а сам говорит: «Дружба — дружбой, а табачок врозь. В общем, ну тя нах». Вот так и сказал. И ушел.
Мне представился Мунлайт. Наглая ухмылка, скабрезные шутки. Полные ехидства глазки и бороденка подковой. Как он, должно быть, хохмил и изгалялся. Как еще поиздевается при встрече. И не один раз. Но ведь нашел же Хлюпика и тащил меня от Агропрома до долговской базы.
А Хлюпик…
Я посмотрел на него. Теперь он молчал с чувством выполненного долга и ковырял остатки тушенки. Кажется, он малость расстроился. С чего бы? Хотя понятно, с чего. Он мне жизнь спас, а я даже спасибо не сказал. Говорю с ним, как со второсортным.
Так, хватит. Не хватало еще себя виноватым чувствовать. Хлюпик, он и есть второсортный. Даже хуже. Ему здесь вообще делать нечего.
— Спасибо, — тихо сказал я.
— Не за что, — буркнул Хлюпик.
В его голосе смешались обида, гордость и удовлетворение. И я понял, что ему в самом деле нужно было всего лишь услышать одно это спасибо. И все. Вот только я одним словом ограничиться не могу. Не терплю в должниках ходить.
— Ты ведь мне жизнь спас, — начал я. — Я тебе обязан.
Он все еще дожевывал тушенку. Хоть банка и стояла пустой на полу. Челюсти двигались размеренно, а глаза с интересом буравили меня. Он ждал.
— Хочешь денег? — спросил я.
Хлюпик нахмурился и уткнулся себе под ноги. Лишнего я брякнул, не подумав. Но ведь искренне.
— Не обижайся, — попросил я. — Но у меня больше все равно ничего нет. А я ведь тебе должен. А так вернешься с хорошими деньгами, заживешь.
— Долго и счастливо? — хмыкнул он.
И в этом вопросе вдруг прозвучало столько боли, злости и бессилия, что я растерялся. Хлюпик смотрел на меня теперь в упор.
— Я не обиделся. И мне не нужны деньги, Угрюмый, — твердо произнес он. — Мне нужна помощь. Я сам заплачу, но ты отведи меня к Монолиту.
«Черт тебя дери, — хотел крикнуть я, — за каким лешим тебе этот сказочный исполнитель желаний? На кой? Его, может, и в природе не существует». Хотел, но не крикнул.
Он смотрел мне в глаза и ждал ответа.
— Я подумаю, — тихо сказал ему и отвернулся к стенке. Хватит разговоров.