Фальконер отхлебнул холодную жидкость.
— Здорово прочищает мозги. Кстати, насколько я понимаю, мистер Форрест забыл о нас?
— Я разговаривал с ним сегодня, Джи-Джи, — ответил Ходжес. — Он сказал, что с утра у него деловая встреча, но он приедет сразу же, как освободится.
Фальконер хмыкнул и уткнулся в газету алабамских баптистов.
Ходжес открыл папку и стал разбирать стопку писем и прошений — «писем фанатов Бога», как называл их Джи-Джи, — присланных со всего штата, в каждом содержалось приглашение «Крестовому походу Фальконера» посетить их город этим летом.
— Петиция из Гроу-хилла, подписей штук сто, — сообщил он Фальконеру. — Большинство прислали пожертвования.
— Господь не сидит без дела, — прокомментировал Фальконер, листая газету.
— А вот действительно интересное письмо. — Ходжес развернул перед собой линованную бумагу, покрытую в некоторых местах бурыми пятнами от жевательного табака. — Послание из города Готорна...
Фальконер оторвался от газеты.
— Это примерно в пятнадцати милях от Файета и в десяти милях от моего дома, если по прямой. Что там написано?
— Пишет некий Ли Сейер, — продолжил Ходжес. — Еще в феврале город остался без священника, и они с тех пор ограничиваются воскресными чтениями Библии. Когда мы в последний раз гастролировали по соседству с вашим родным городом, Джи-Джи?
— Года четыре назад или больше, — нахмурился Фальконер. — Без священника... Вероятно, они уже истосковались по направляющей руке. Он не пишет, что стало с прежним священником?
— Он говорит, что священник заболел и уехал из города, чтобы сменить климат. Кроме того, Сейер пишет, что побывал на вашей проповеди в Тускалузе в прошлом году и спрашивает, не могли бы мы посетить Готорн этим летом.
— От моего города до Готорна практически рукой подать, — пробормотал Фальконер. — Соберется народ из Окмэна, Пэттон-Джанкшна, Берри и дюжины других мелких городишек... Может, пора прокатиться по родным местам? Возьми на заметку это письмо, Джордж, и давай попробуем найти место в расписании.
Открылась дверь, и в комнату, нервно улыбаясь, вошел тощий мужчина средних лет в мешковатом коричневом костюме. В одной руке он держал пузатый портфель, а другой прижимал к себе папку, с какими обычно ходят художники.
— Прошу прощения за опоздание, — извинился мужчина. — Встреча в офисе затянулась на час...
— Закрой дверь, а то здесь сквозняк. — Фальконер приветственно помахал рукой и поднялся на ноги. — Посмотрим, что твои рекламщики подготовили для нас в этом году.
Форрест бочком подошел к мольберту, поставил портфель на пол и пристроил папку на мольберт так, чтобы всем присутствующим было видно. Под мышками у Форреста проступили темные круги.
— Настоящее пекло сегодня, да? Должно быть, все лето будет очень жарким. Могу я... э-э?.. — Он сделал движение в сторону тележки с лимонадом и, когда Фальконер утвердительно кивнул, налил себе стакан. — Я думаю, вам понравится то, что мы сделали в этом году, Джи-Джи.
— Посмотрим.
Форрест поставил наполовину опустошенный стакан на кофейный столик, глубоко вздохнул и развернул три модели плакатов.
Затейливая надпись на первом плакате гласила: «СЕГОДНЯ НОЧЬЮ! ТОЛЬКО ОДНУ НОЧЬ! СМОТРИТЕ И СЛУШАЙТЕ ДЖИММИ ДЖЕДА ФАЛЬКОНЕРА И СТАНОВИТЕСЬ БЛИЖЕ К БОГУ!» Под надписью размещалась глянцевая фотография Фальконера с поднятыми в пламенном призывном жесте руками.
На втором плакате Фальконер стоял около книжного шкафа, обрамленный с двух сторон флагами Соединенных Штатов и Конфедерации. Он протягивал зрителю Библию, и на его лице сияла широкая улыбка.
Ниже простыми печатными буквами была нанесена надпись: «ВЕЛИЧАЙШИЙ ЕВАНГЕЛИСТ ЮГА ДЖИММИ ДЖЕД ФАЛЬКОНЕР! ТОЛЬКО ОДНА НОЧЬ! ПРИХОДИТЕ И СТАНЕТЕ БЛИЖЕ К БОГУ!»
Третий плакат представлял собой сплошной рисунок, изображающий Фальконера, поднявшего вверх разведенные в умиротворяющем жесте руки. Внизу на рисунок были наложены белые буквы: «ТОЛЬКО ОДНА НОЧЬ! СМОТРИТЕ И СЛУШАЙТЕ ДЖИММИ ДЖЕДА ФАЛЬКОНЕРА И СТАНОВИТЕСЬ БЛИЖЕ К БОГУ!» Фальконер подошел к мольберту.
— Последний рисунок просто замечательный, — сказал он. — Мне нравится. Мне действительно нравится! С такой рекламой сбрасываешь десяток лет, верно, Форрест?
Форрест улыбнулся, согласно кивнул и достал из кармана трубку и кисет. Прикурив со второй попытки, он выпустил клуб голубого дыма.
— Я рад, что плакат вам понравился, — проговорил он с облегчением.