Джон поперхнулся, увидев, что из темноты за спиной Рамоны появился Билли.
— Билли, — обратился к нему Джон. — Сынок. Папа вернулся домой. Я знаю, что выгляжу не очень, но... но со мной приключилось несчастье, я думаю...
— Иди одевайся, — сказала Рамона Билли. — Побыстрее.
Билли замялся, глядя на отца, и вышел из комнаты.
— Куда спешите?
— Я везу Билли к бабушке.
—О!
Исторгнув из себя целое облако самогонных паров, Джон закачался на ногах, и комната медленно поплыла перед его глазами. На пару секунд у него перехватило дыхание, и он не мог произнести ни слова. Но затем его прорвало:
— Понятно. Теперь все понятно. Хочешь забрать у меня сына после того, как я отшил тебя, да?
Джон шагнул вперед, и Рамона увидела, как сквозь пелену опьянения в его глазах мерцает красный огонь.
— Нет. Ты знаешь, почему я так поступаю...
— Значит, ты хочешь сделать его таким же, как ты! — завизжал Джон. — Значит, ты хочешь высыпать все это... это дерьмо ему на голову! Я тебе не позволю, клянусь Господом! Я не дам его тебе!
— Билл видел часть сущности Вилла Букера, оставшуюся после его смерти, Джон. Зови это привидением, духом, даже душой. Но он видел это в подвале, и он должен понять, что ждет его впереди...
— Нет! — Джон отшатнулся назад и заслонил своим телом дверь. — Я не позволю, чтобы его поглотила ересь! Я согласился терпеть ее от тебя, но я не позволю, НЕ ПОЗВОЛЮ вмешивать в это мою кровь!
— Твою кровь? — тихо переспросила Рамона. — Но он и моя кровь. В нем есть и от тебя, и от меня, но в нем сильна кровь чокто, Джон. Билли — следующее звено в цепи, неужели ты не видишь? Он несет этот дар...
Джон прижал ладони к ушам.
— Зло-зло-зло-зло-зло-зло-зло...
При виде жалкого пьяного мужчины, закрывающего собой дверь дома в надежде воспрепятствовать уходу сына, у Рамоны из глаз потекли слезы.
— Это не зло, Джон. И никогда им не было.
— Ты говоришь мне, что смерть не зло? Это твоя жизнь, Мона! Но не моя и не мальчика! И в ней всегда будут смерть, призраки и демоны! — Он потряс головой, чтобы стоящий в ней шум хоть немного улегся. — О Господи, пошли прощение ее душе! Пошли прощение моей душе за то, что я внемлю ее лжи!
В этот момент в золотом круге, очерченном лампой, появился Билли, одетый в джинсы и полосатую куртку. В руках он держал бумажный пакет с вещами.
— Пошли, Билли. — Джон потянулся к сыну. — Пошли покажем ей, что такое мужская дружба.
— Мама... говорит, что я должен ехать. Она говорит, что мне надо учиться.
— Нет. Она ошибается. Хочешь знать, чему она будет тебя учить? Чепухе о духах и смерти. Ты послушный, богобоязненный мальчик, и тебе не следует даже думать о таких вещах.
— Я не хотел видеть Вилла Букера, папа. Но он ждал меня в том подвале и нуждался в моей помощи.
Билли показал отцу кусочек угля, лежащий на его ладони.
— Что это? Откуда?
— Я не знаю, но я... я думаю, теперь Вилл хочет помочь мне. Я думаю, он посылает мне это, чтобы я знал, что... был прав, когда спустился в подвал, и что если что-то темное и страшное, то это еще не значит, что оно злое...
Из груди Джона вырвался стон.
— Отравлен, — прошептал он, глядя на уголь. — Яд в крови. В крови! Боже милостивый, порази меня на месте, если я не был хорошим отцом...
— Прекрати! — резко оборвала его Рамона.
Внезапно Билли бросил бумажный пакет с вещами, пробежал через комнату и вцепился в ногу отца. Сквозь рыдания мальчик простонал:
— Я буду хорошим, папа, я буду хорошим, я буду...
Джона передернуло — от эмоций или от отвращения, Рамона не знала, — он схватил Билли за шиворот и подтолкнул к матери.
— В ТАКОМ СЛУЧАЕ ЗАБИРАЙ ЕГО! - крикнул он и швырнул на пол ключи от автомобиля. — Уходите оба! Убирайтесь из моего...
Его голос надломился, и из горла вырвалось ужасное рыдание. Билли заплаканными глазами смотрел на отца, и тот закрылся ладонью от этого взгляда.
— ...дома, — прошептал Джон.
Он, шатаясь, прошел по комнате и упал на стул у камина. Его лицо освещали лучи восходящего солнца.
— Я не смог это сделать, Господи, — тихо произнес он, прижав ладони к лицу и закрыв глаза. — Я не смог прогнать из них тьму...