Но в гондоле вокруг себя Билли чувствовал присутствие духов. Он снова сконцентрировался на их измученных голосах и увидел слабый туман, который клубился, образовывая многорукую и многоголовую фигуру. Эта фигура тянулась к нему, словно испуганное животное.
— О Боже, — прошептал Билли, — помоги мне, пожалуйста, помоги...
Болты продолжали выкручиваться. Под ногами у Билли отвалилась секция пола, и доктор Чудо еле увернулся от пролетевшего у него над головой острого, зазубренного листа железа.
Билли погрузил руки в массу из призраков, и ему показалось, что он нырнул в пруд с ледяной водой. Его начало трясти.
— Вы можете уйти отсюда... через меня! — закричал он ветру. — Я заберу вашу боль, если вы мне ее отдадите!
«Нет! Ты попался! Вы все попались!»
— Пожалуйста! Я заберу ее у вас! Она останется со мной, и вы сможете уйти отсюда! Пожалуйста, дайте мне...
Гондола задрожала и покачнулась, выпав из поддерживающей ее штанги. Сквозь Билли потекли потоки ужаса.
Туманная фигура заволновалась, дюжина рук потянулась к Билли. Дюжина искаженных ужасом лиц клубилась, словно дым. С металлическим скрежетом упал вниз правый борт гондолы.
«Я их хозяин, их хранитель, тебе не одолеть меня!»
— Нет! Ты питаешься их страданиями, чтобы сделаться еще сильнее! — Гондола резко упала вниз, а затем прыгнула вверх, заставив юношу клацнуть зубами. Билли вцепился в духов, его руки были словно заморожены.
— Позвольте мне увести вас отсюда! Пожалуйста!
В следующий момент призрачная фигура стала обтекать его со всех сторон. Ледяные куски белого вещества покрыли его лицо, волосы, плечи. Тело Билли заполнило множество людей, событий, эмоций, и он закричал от давления дюжины жизненных опытов, вошедших в его мозг. Разноцветные руки сцепились, и холодная масса стала всасываться в него.
«Ты не можешь! Я не...»
— ...позволю тебе! — крикнул Бак, сверкая глазами. Вне себя от ярости, он жал на рукоятку из последних сил, а затем навалился на нее всем телом. Деревянная рукоятка треснула, и Эджерс с торжествующей улыбкой отшатнулся в сторону. Теперь карусель стала неуправляемой и должна была крутиться до тех пор, пока не отлетит висящая всего на двух винтах гондола. — Я выиграю! Посмотрите на летающего мальчика! Посмотрите, как он упадет!
Чудо приставил пистолет к затылку Эджерса.
— Останови эту проклятую машину, или я пристрелю тебя!
Эджерс обернулся; его глаза закатились и были видны только залитые кровью белки. Он усмехнулся, словно череп, и прошептал слова песенки:
— Давай поиграем в малберри-буш, в малберри...
— ОСТАНОВИ СЕЙЧАС ЖЕ, Я СКАЗАЛ!
— Ты не застрелишь меня, старик! Ты не осмелишься застрелить меня!
Чудо нервно сглотнул и отступил на шаг. Он видел, что гондола вот-вот отвалится. Искрящие кабели мотались в воздухе.
— Черта с два! — крикнул Чудо и ударил Эджерса по лицу пистолетом. Из разбитого носа брызнула кровь. Демон с рыбьими глазами захохотал. Чудо нанес второй удар, разбив ему бровь. Эджерс зашелся смехом и выплюнул изо рта несколько зубов.
— Давай поиграем в малберри-буш, в мал...
Внезапно раздался треск, и на землю посыпались искры. Жена Эджерса, вооружившись деревянной палкой, исступленно молотила ею по генератору, пытаясь вырвать кабели.
— НЕТ! ОТОЙДИ ОТ НЕГО! — закричало существо внутри Бака Эджерса. Он двинулся вперед, оттолкнув доктора Чудо, но кабели уже оторвались, и деревянная палка в руке женщины вспыхнула ярким пламенем. Огни, украшающие карусель, погасли. Чудо изо всех сил нажал на педаль тормоза. «Спрут» начал медленно останавливаться.
— НЕТ! — завыл Эджерс, и его лицо стало желтым, как лист пергамента. Гондолы медленно опускались вниз.
— Это несправедливо! Несправедливо... — заскулил Эджерс. Его голос начал замедляться, словно звук проигрывателя, если его выключить, оставив тонарм на пластинке.
— Не-е-е-спра-а-аве-е-едли-и-иво-о-о. Не-е-е-спра-а-аве-е-едли-и-иу-у-уо-о-о...
Он упал в опилки, свернувшись, словно эмбрион, и зарыдал.
Когда «Спрут» остановился, Чудо бросился вытаскивать Билли из остатков гондолы. Мальчик явно замерз и дрожал как осиновый лист. Чудо обнял Билли за плечи и потащил его сквозь болтающиеся на ветру мертвые кабели. Как только они отбежали на несколько шагов, внутри машины что-то треснуло; в разные стороны полетели болты, гондолы упали на землю, и в следующий момент машина развалилась, превратившись в кучу металлолома, как будто цемент, связывающий «Спрут» воедино, внезапно растворился. Поднявшаяся пыль желтыми клубами унеслась на ярмарочную площадь.