Глава 4. Waalan
— Козел, чмо, обдолбыш, тварь чиновничья! — ругался я всю дорогу обратно.
Айман, не понимавший русских слов, торопливо семенил рядом, не решаясь заговорить. Я-то думал, что, услышав про соотечественника в беде, от сотрудников консульства моментально последует реакция: поднимутся вертолеты со спасательным отрядом или высадится десант с корабля в Рас-Хафун, испугав местное население до полусмерти.
Вспомнив насмешливый голос этого мудака, почувствовал, как вновь закипаю.
— Подожди, Руденко, дай мне добраться до дома! Устрою тебе флешмоб, гнида ты кабинетная, — говорил я, обращаясь к каменным нагорьям по бокам от дороги.
Ну ничего. Вернусь, заряжу телефон и повторно позвоню. Потребую, чтобы связали непосредственно с послом. Если не выгорит с ним, в гугле есть телефоны и других посольств, можно сразу в МИД позвонить.
Мысль, что надо было звонить сразу в МИД, не давала покоя, но это можно будет наверстать. Хотелось сорваться на бег, чтобы скорей дойти до электричества.
Уже подходя к поселку, я заподозрил неладное: густой дым поднимался с восточной стороны, там, где находился дом Аймана. Тот внезапно сорвался и побежал, я старался не отстать поначалу, но потом понял, что могу прибавить.
На улицу, где находился дом Аймана, я ворвался раньше него. Стоящие цепочкой соседи тушили лачугу, передавая друг другу ведра с водой, которую брали прямо из моря.
Бросившись к крайнему мужчине, я перехватил из его рук ведро и рывком выплеснул воду на горящий дом. Потом еще и еще.
Но несмотря на все наши усилия, пламя разгоралось все сильнее, заставляя нас отступать все дальше. Искры от пожара попали на кровлю второго дома, и солома на крыше вспыхнула. Спасти дом Аймана не представлялось возможным. Я забрался на крышку второго, хотя жар от первого не давал дышать. Мне передавали ведра с водой, и хотя бы второе строение нам удалось быстро погасить, не дав возможности огню спалить всю деревню.
Кровля дома, давшего мне приют, обрушилась, уменьшив языки пламени, и сразу стало легче дышать. Я выливал воду прямо в проем упавшей крыши, остальные плескали в окно и на стены. Выливая очередное ведро, я разглядел очертания человеческой фигуры сквозь прогоревшие балки упавшей кровли.
Видно, в этот момент и узнал Айман, что внутри дома находились его родители. Он так рванулся, что его еле удержали несколько человек. Парень старался освободиться, таща их за собой в сторону двери. Я спрыгнул с крыши, и лишь совместными усилиями мы смогли остановить и немного успокоить его.
Но каким образом они оказались внутри? Почему не заметили пожар и не выбежали из дома?
Ответ не заставил себя долго ждать. С центральной улицы, разделявшей рыбацкий поселок на две части, чихая глушителем из-за некачественного топлива, в нашу стороны завернул пикап «Тойота». Не считая водителя и пассажира в кабине, в кузове находилось еще четверо бандитов, вооруженных автоматами Калашникова. Хлопнули двери, и с кузова спрыгнули трое. Один встал, облокотившись автоматом о кабину, держа на мушке всю толпу, занимавшуюся тушением пожара.
Пассажир среднего роста, черный как смоль, с блестящей лысиной, сделал два выстрела из пистолета в небо. Он заорал на местном языке, но я ни одного слова не понял. Толпа шарахнулась назад, отступая перед бандитами.
Из нее вышел седой сгорбленный старик, который начал жалобно просить главаря о чем-то. Тот, послушав несколько секунд, коротким ударом рукоятки пистолета отправил старика на землю. Послышались возмущенные крики. Бандит, находившийся в кузове, дал короткую очередь над головами, заставив всех присесть.
Главарь заметил меня и, подойдя, остановился в нескольких метрах. Пролаял что-то непонятное. Рияд, оказавшийся рядом со мной перевел:
— Он спрашивает: почему ты убил его человека и покалечил второго?
— Они избивали старика, который меня приютил. Так поступил бы любой. Я не хотел убивать его, это получилось случайно.
Рияд перевел мои слова. Бандит внимательно осмотрел меня с ног до головы и бросил несколько слов своим подельникам. Все трое подбежали ко мне и, схватив за ноги, сильным ударом под колени заставили плюхнуться на земли. Взвыли коленные чашечки, придя в соприкосновение с камнями на мостовой. Как ни странно, я был спокоен. У меня была абсолютная уверенность, что с моей скоростью смогу победить этих бандитов. Но я не был кровожадным, меня воспитывали в уважении к человеческой жизни. И у меня все еще теплилась надежда, что можно обойтись без кровопролития.