— Я уже взрослая девочка и могу делать всё что хочу, — высокомерно заявила я, ведь ещё не хватало, чтобы брат читал мне лекции о морали и нравственных идеалах. — Ты сам спишь со всем, что движется и не очень, почему я не могу?
— Я не против, чтобы ты спала с кем-то, но… не с ним же! — потрясённо воскликнул он, всё ещё не в силах оторваться от расцветавших на моей шее отметин.
— А в чём проблема? Ты же сам служишь ему? Шпионишь для него, считаешь его чуть ли не богом… Почему я не могу быть с ним? Или ты считаешь, что у меня теперь будут какие-то особые привилегии, которых не получить тебе? — в этот момент я открыто издевалась над братом, но он лишь с невыразимой грустью смотрел на меня, а затем тихо сказал:
— Он использует тебя, дурочка. Он никогда тебя не полюбит.
— Это мы ещё посмотрим, — надменно хмыкнула я, нисколько не сомневаясь, что смогу добиться поставленной цели.
— Тут даже смотреть нечего, Мер. У тебя просто нет шансов. Такие, как он, не способны на подобные чувства, — хоть в голосе Эзры и было какое-то подобие заботы, но его слова сильно меня задели. Даже разозлили.
— Да какое тебе вообще дело до того, с кем и что я делаю?! Пусть даже ты и окажешься прав, и он бросит меня, сейчас он хочет быть со мной!
— Поверь мне, Мер, ты ещё мало крутишься в этом мире и многого не знаешь, — никак не реагируя на мою злость, произнёс Эзра на удивление спокойным тоном. — Всё изменится, когда вернётся она, и ты сама же роешь себе яму, помогая ему в её возвращении.
— Ты о ком? — недоумённо спросила я, так как уверенность в голосе брата меня сильно насторожила. Он лишь горько усмехнулся и ответил:
— Беллатриса.
— Кто это? — не совсем понимая, о чём сейчас шла речь, вновь спросила я, но Эзра загадочно улыбнулся и сказал:
— Скоро узнаешь, — и быстрым шагом вышел из моей спальни, оставив меня одну в смешанных чувствах: я была готова танцевать от радости, потому что в тот день всё, о чём я мечтала столько лет, наконец-то сбылось, но только вот предчувствие надвигающейся бури упорно не хотело покидать меня после полных горечи слов брата.
Часть 4
* * *
В скором времени я всё-таки узнала, что значили слова Эзры о незнакомке по имени Беллатриса. В скором времени всё моё безграничное счастье неожиданно прервалось, словно кто-то перерезал струны острыми ножницами.
Я знала, что супруги Беллатриса и Рудольфус Лестрейндж не отреклись от Тёмного Лорда, как это сделали многие и мой отец в том числе. Они искали его и в этих поисках до потери памяти запытали Долгопупсов, за что были отправлены в Азкабан. Он хотел вернуть их, своих преданных слуг, а я самоотверженно помогала ему в этом, даже не подозревая, какие же отношения были в этой семейной паре. Беллатриса Лестрейндж была сестрой Нарциссы Малфой, они обе были в девичестве Блэками, так же как и моя бабушка. Поэтому Беллатриса, только переступив порог дома своей сестры, стала вести себя соответствующе.
Она вообще была очень эксцентричной женщиной, и до поры до времени меня это никак не касалось, пока в один прекрасный вечер на очередном собрании Он не произнёс:
— Беллатриса, зайди ко мне после собрания, мне очень нужно поговорить с тобой.
Когда я услышала её имя вместо своего, то сразу посмотрела на Него, словно побитая собачка, которую хозяин прогнал из дома спать на улицу. Но на его лице не было ровным счётом ни одной эмоции, кроме удивления.
— Что с тобой, Мередин? Ты хочешь что-то сказать мне? — продолжая смотреть мне в глаза, поинтересовался он, прекрасно зная, что я не рискну при всех обсуждать подобную тему. Даже оставшись с ним наедине, я никогда не рискнула бы высказать ему хотя бы одну претензию.
— Нет, милорд, — стараясь, чтобы голос звучал как можно безразличнее, тихо ответила я, отведя взгляд в сторону, но в последний момент заметила ту самую едва заметную улыбку на губах, которых мне запрещено было касаться.
— Чудесно, — протянул он, а затем продолжил слушать доклад очередного ответчика, а миссис Лестрейндж, заметив мой взгляд, высокомерно взглянула на меня и поджала губы.
Вскоре я узнала, что приглашал он жену своего верного слуги вовсе не для какого-то особого поручения. О том, что они спали, знали все, включая и самого Рудольфуса, который женился исключительно из интересов чистоты крови и считал супругу кем-то вроде… делового партнёра. А сама миссис Лестрейндж питала безудержную страсть к своему хозяину, которому была абсолютно и безгранично предана. И об этом знали все. Все, кроме меня, ведь как верно подметил Эзра, я ещё «слишком мало крутилась в этом мире и многого не знала». С того момента начался мой личный ад.