— Обливиэйт!
Золотистая вспышка ударила в грудь девочке в жёлтом платьице, а её взгляд сразу расфокусировался. Я не собиралась стирать ей память о родителях. Я хотела лишь стереть из памяти своё лицо, чтобы меня не нашли мракоборцы из Министерства. Потом то же самое я проделала и с её братом. И пока они в замешательстве отходили от заклинания, я сделала шаг назад и закрыла дверь, а затем трансгрессировала.
Оказавшись перед воротами Малфой-мэнора, я обессиленно упала на колени на уже холодную землю и, закрыв руками лицо, заревела. Я не могла сказать в то мгновение, отчего рыдала, роняя крупные солёные капли на грунт подъездной дорожки, но эмоции охватили меня с головой. Я просто не могла противостоять им. А потом в мой затуманенный разум закралась мысль, после которой кровь застыла в жилах. «Он убьёт меня, если узнает, что я не выполнила его приказ. Он убьёт меня!»
Эта мысль прочно засела в голове, а слёзы моментально высохли на щеках, обдуваемых холодным сентябрьским ветром. Я с животным ужасом выпрямилась и посмотрела на здание перед собой, окутанное мраком незаметно приближавшейся зимы. Трёхэтажный особняк со множеством окон, смотревших прямо на меня. Множество пустых, тёмных глаз, ведь свет горел разве что в трёх.
Не горел он и в самом крайнем окне справа, где был Его кабинет. Приёмная. Просторная комната, в которой Он принимал своих подчинённых, когда была необходимость переговорить с глазу на глаз, обсудить то, что Он не хотел обсуждать на общих собраниях при всех. Хотя я никогда и не видела, чтобы в той комнате горел свет. В ней всегда царил холод и полумрак, разгоняемый лишь уличным освещением. И сейчас Он мог видеть в окно, как я предавалась слабоволию.
Отрезвившись немного от последних мыслей, я встала с колен и выпрямилась. «Он убьёт меня, как только узнает, что я не выполнила приказ», — повторило подсознание, но вернуться и закончить начатое я уже не могла. Я не могла заставить себя ещё хотя бы раз посмотреть в эти невинные голубые глаза малыша, который был ни в чём не виноват. Который только-только узнал, что его родители больше не обнимут его и не пожелают «Спокойной ночи». И поэтому я сделала глубокий вдох, приводя сознание в порядок, а моё сердце покрылось коркой льда.
«Пусть будет так, но своё решение я уже приняла, — подумала я, вновь и вновь вдыхая чистый холодный воздух, наполненный едва уловимым запахом поздних осенних цветов, что росли в саду Малфоев, и прелой листвой, небрежно разбросанной по подъездной дорожке. — Своё решение я уже сделала. Теперь пусть решает Он».
И словно в подтверждение моим мыслям я почувствовала знакомое жжение на левом предплечье. Он вызывал меня. Он всё узнал.
Сделав последний, самый глубокий вдох и выдох, я подошла к массивным кованым воротам и обнажила левое предплечье. Ворота, чуть скрипнув, открылись, пропуская меня внутрь, и я тихой поступью прошла по гравию, хрустевшему под ногами, до входной двери в поместье, очищая в это время сознание от страха, что заполнил моё сердце. Теперь уже было нечего бояться. Уже нечего было исправлять. Но я всё равно предательски замешкалась перед самой входной дверью, не решаясь войти на эшафот, как тут за моей спиной послышались чьи-то шаги.
Быстро обернувшись, я заметила, как к поместью направляются ещё две фигуры, одетые так же, как и я, в чёрные костюмы и мантию. Быстро сообразив, что меня вызывали не на приватную беседу, а на очередное общее собрание, я уже более решительно открыла входную дверь и вошла внутрь в просторный холл, как всегда пафосно украшенный.
«Малфои… — хмыкнула я про себя, вспомнив тех павлинов, что неизменно расхаживали на зелёных лужайках летом, а затем осмотрела холл, как будто видела его впервые. — Показушники…»
Но, поймав себя на мысли, что перед неизбежной смертью я почему-то думаю не о вечном и неизменном, а о семейке, на каждом углу кричавшей о своём богатстве и власти, я уже не смогла удержаться и тихонько рассмеялась.
— Чего это ты такая радостная? — раздался шёпот за моей спиной, и я, обернувшись, посмотрела на обладателя голоса.
Передо мной стоял мой старший брат, Эзра, которому было двадцать четыре года. У него были такие же тёмно-каштановые вьющиеся волосы, как и у меня, и единственное различие между нами было в том, что у меня они были намного длиннее, чуть ниже плеч. А всё остальное почти то же самое: тёмно-карие глаза, небольшой правильный нос, симметричные черты лица. И его, и меня можно было бы назвать симпатичными, но не более, ведь до писаных красавцев, каким был сын тех же выскочек-Малфоев, нам было далеко.