Быстро вскочив на ноги, я не сразу поняла, что именно произошло, но, почувствовав сильный порыв северного ветра, повернулась в сторону окна и поняла причину внезапного звука.
— Вот растяпа, даже окно не подумала закрыть… — пробормотала я, накинув плед на плечи, и неспешно подошла к открытому окну. — Какая же ты стала рассеянная в последнее время, Мер…
За окном была темнота, мягкая, нежная, бархатная, наполненная чудесными майскими запахами первых цветов и распустившейся листвы, что даже несмотря на свежий ветер я не сразу закрыла окно. Какое-то время я задумчиво смотрела вдаль на горы, и моей душой вдруг завладела какая-то тянущая печаль, непонятная мне тоска. Все эти запахи были почти такими же, какие были и в моём беззаботном детстве, когда мы с Эзрой и Тео прятались в домике на дереве до самой ночи, а потом следили в телескоп за звёздами. Эзра как раз в то время сдал СОВ по Астрономии, и мы с Тео с интересом слушали его рассказы про созвездия, про мифы, связанные с ними, а рядом хрустел волшебный костёр и стрекотали цикады. Как же было хорошо тогда!
Теперь я прекрасно понимала своего отца, и мне было бесконечно стыдно за своё поведение в последний год. Наш отец всегда старался, чтобы у нас троих было счастливое детство, даже несмотря на то, что он воспитывал нас один, так как наша мама умерла, когда родила Тео. И я поняла, почему он отрёкся от своего господина шестнадцать лет назад. Мой кумир, о котором я так глупо мечтала, не мог понять, что такое семья, любовь, забота. Он может только разрушать всё это. И те люди, которые смогли почувствовать это, уже никогда не присоединятся к нему.
От этих мыслей мне стало совсем тоскливо и одиноко, так что я быстро закрыла окно, а затем повернулась, чтобы вернуться на своё место у камина, но замерла как вкопанная. В кресле-качалке сидела тень, человек, с белоснежной, мраморной кожей, одетый в чёрный классический костюм. Он сидел лицом к огню и спиной ко мне, а я в этот момент боялась даже вдохнуть, чтобы не выдать своего присутствия, хотя было глупо надеяться, что он не знал о том, что я была в этой комнате. И сердце в одно мгновение чуть не разорвалось от страха.
— Здравствуй, Мередин, — прошептала наконец тень, всё ещё следя за языками пламени, а моё сердце билось в бешеном ритме, больно ударяясь о грудную клетку. Умом я понимала, что мне надо было бежать, причём сейчас же и со всех ног, пока фигура в чёрном не увидела меня, но ни одна мышца не хотела слушаться, и я продолжала стоять на месте, рывками вдыхая воздух. — Что с тобой, Мередин? Разве твой любимый отец не учил тебя, что при встрече надо здороваться? Не думал, что у тебя такое дурное воспитание…
— Добрый вечер, — выдохнула я, находясь в предобморочном состоянии, и, видимо, в моём голосе слышалось такое отчаяние, что фигура повернулась в кресле и внимательно осмотрела меня с головы до ног.
— Так-то лучше, — тихо произнёс Тёмный Лорд, остановившись взглядом на моём животе. — Я совершенно случайно узнал, что ты в скором времени познаешь радость материнства… и решил лично тебя поздравить. Ты ждёшь двойню?
— Нет, — прошептала я, рефлекторно обхватив живот, словно так могла хоть как-то защитить своё дитя.
— Интересно, — задумчиво протянул он, обхватив двумя пальцами подбородок и продолжая смотреть на мой живот, а мне в этот момент хотелось сжаться до размеров кузнечика. — Какой у тебя срок, Мередин?
— Пять месяцев, — выдавила я, и это время сердце сжалось от страха, а ноги подкосились, и мне пришлось сделать шаг назад и опереться ладонями о подоконник.
— Не смей мне врать! — вдруг рявкнул он, встав из кресла, и сердце, сделав последний удар, остановилось. — Какой у тебя срок?
Я ничего не ответила, лишь с ужасом в глазах смотрела на него, а из моих глаз в два ручья полилась солёная вода, хотя я и не проронила ни звука.
— Какой у тебя срок, Мередин? — подойдя ко мне вплотную, с угрозой в голосе прорычал Тёмный Лорд, и я, закрыв глаза, проскулила:
— Семь месяцев.
— То-то же, — уже более спокойным тоном проговорил он, едва заметно коснувшись кончиками пальцев моего лица, чтобы убрать мокрую от слёз прядь волос за ухо. — И что-то мне подсказывает, что вряд ли ты переспала со своим Яном в первый же день, как приехала сюда. Ведь так? Смотри на меня, когда я разговариваю с тобой!