— Ты её любишь, Том? — спустя пять минут молчания задал он тот самый вопрос, и я, вздохнув, ответил:
— Я не знаю. Мне… было плохо, когда она вдруг сбежала от меня. Мне было больно, когда я попал в неё… Круциатусом. Мне плохо без неё сейчас, когда она запретила приближаться к ней и… сыну или дочери. Я хочу их увидеть.
— Ты почти добился своих целей, Том, — спокойно обратился он ко мне, когда я снова замолчал. — Ты почти сверг магическое правительство, почти добился полной власти, а мне осталось жить совсем чуть-чуть…
— Рука? — уточнил я, поняв непосредственную причину его слов.
— Да, Том, — невозмутимо подтвердил Дамблдор. — Летом я попытался уничтожить твой крестраж, кольцо Мраксов, но в нём был Воскрешающий камень, а я… я очень хотел увидеть свою умершую сестру, которую очень любил. Она умерла давным-давно от несчастного случая, но глупо отрицать, что я не причастен к её смерти. А ты очень хорошо защитил часть своей души.
— Её можно было спасти, — задумчиво проговорил я и, заметив его удивлённый взгляд, добавил: — Я про руку. Но надо было делать это сразу, сейчас уже трудно что-то исправить. Кто замедлил действие проклятия?
— Это сделал Северус, и я очень благодарен ему за это. Это очень похвально, что ты знаешь, как можно было помочь мне, но я… не боюсь смерти. Для высокоорганизованного разума смерть — это очередное приключение. Ты, кстати, знал, что Северус — двойной агент?
— Я специально поручил ему сделать так, чтобы ты так и думал, — усмехнулся я, но мягкая улыбка Дамблдора немного меня насторожила.
— Нет, Том, это ты думаешь, что он шпионит для тебя, но на самом деле он говорит тебе то, что велю сказать ему я. И он полностью докладывает мне обо всех твоих планах. Правда, про ситуацию с Мередин он мне не рассказал, видимо… Северус не хочет, чтобы его любимая ученица как-то… выглядела в тёмном свете в моих глазах. А ещё он не мог знать всех подробностей, которые рассказал мне ты. Знаешь, почему он это делает?
— Почему? — в этот момент мной завладело удивительное спокойствие, несмотря на то что я узнал о предательстве своего главного помощника, которому вроде как доверял. И Дамблдор, почувствовав это, ещё шире улыбнулся и ответил:
— Потому что он любит. Любит Лили Поттер, которую ты убил в попытке достигнуть могущества. До сих пор. И именно эта любовь не дала ему встать на твою сторону, помогла сделать правильный выбор.
Я спинным мозгом чувствовал, что этот хитрый стратег не просто так сдал мне своего главного помощника, фактически рискуя его жизнью, ведь ему было прекрасно известно, что я делал с предателями. Но сейчас мне было интересно, что ещё хотел сказать мне Дамблдор, и я выжидательно посмотрел на него.
— Я знаю, что ты поручил Драко убить меня, Том, чтобы проучить его за промах отца. А Северус дал Непреложный обет его матери, пообещав, что вместо него выполнит твой приказ. Я сам попросил его об этом, потому что мне и так осталось немного, а лучше… быстрая смерть от руки друга, чем медленная и мучительная от болезни. Так что скоро у тебя не будет противников, способных помешать всем твоим целям осуществиться. И крестражей у тебя ещё много осталось, я с Гарри уничтожил всего два. А всего их шесть, верно?
— Да, — задумчиво протянул я, немного удивившись, что мой главный враг так много знал обо мне. — Хочешь сказать, что больше никто мне мешать не будет?
— Нет, — просто ответил он. — Не будет. Ты сможешь подчинить себе правительство, ты сможешь перекроить мир, ты сможешь наказать маглов. Но неужели ты хочешь, чтобы твой ребёнок жил в подобном мире? Неужели ты считаешь, что Мередин будет рада жить в нём? А если бы она была маглорождённой, неужели бы ты, не дрогнув, убил и её? Чего ты на самом деле хочешь, Том?
— Я не знаю, — тихо ответил я, впервые действительно усомнившись во всех предыдущих целях.
— Ты убьёшь Северуса, Том? Он же не виноват в том, что любил, причём любил безответно и жертвенно, — задал он ещё один неудобный вопрос, и я, сделав глубокий вдох, ещё тише ответил:
— Я не знаю.
— Прежде чем принимать такие решения, подумай хорошенько над вопросами, которые я тебе задал, — словно заканчивая урок и задавая домашнее задание, сказал Дамблдор, встав со своего места. — Я думаю, что ты сможешь сделать правильный выбор, если доверишься своему сердцу. И… передай Мередин, что я хотел бы увидеть её у себя, если она вдруг решит приехать из Болгарии к отцу и братьям, хорошо?
Я сразу понял этот тонкий намёк, как на самом деле мне стоило поступить, так что едва заметно усмехнулся, а затем поднялся на ноги, поняв, что мне уже было пора. Дамблдор снова снял на короткие минуты защиту со школы, чтобы я смог покинуть её, правда, теперь он уже не боялся внезапной засады. А я получил немало пищи для размышлений. И, вернувшись в свой тёмный кабинет, я погрузился в раздумья, а вся моя прожитая жизнь разрушилась, словно карточный домик.