— Да, — смутившись пристального взгляда, пробормотала я. — Кассиопея.
— Какое интересное имя, — улыбнулся незнакомец, и я от его завораживающей улыбки вмиг покраснела. — В честь созвездия?
— Да, — ещё больше смутившись, ответила я, а затем посмотрела себе под ноги. — В семье моей бабушки была традиция называть детей в честь астрономических тел. Я решила последовать ей.
— Очень красивое имя, — произнёс он невероятно нежно, но я, почувствовав, зачем незнакомец мог подсесть к нам и пытаться заговорить со мной, сразу же попыталась взять на руки дочь, которая почти полностью успела перебраться на колени красавца, чтобы попытаться исчезнуть, пока неловкость ещё больше не увеличилась.
Но Касси почему-то упорно не хотела покидать колени незнакомца, так что мне пришлось подсесть поближе, почти вплотную, чтобы обхватить маленькую вредину уже двумя руками. И в то мгновение, когда моё лицо оказалось буквально в сантиметре от его лица, он вдруг наклонился ко мне и поцеловал.
От этого поцелуя мне вмиг стало плохо, в меня словно молния ударила. Может, голос и не был мне знаком, но эти губы, бывшие когда-то бледно-розовыми и фарфоровыми, я узнала бы из тысячи. Из миллиона.
— Что?.. — выдохнула я, но он, заметив, что я узнала его, только крепче обхватил меня левой рукой, ведь правой он всё это время придерживал Касси, и более жадно поцеловал меня. Растерявшись на мгновение, я неожиданно для себя ответила на поцелуй, а затем отстранилась и со слезами на глазах уставилась на него. — Это обман? Магия? Зелье?
— Нет, это всего лишь я, — тихо ответил он, смотря прямо мне в глаза. — Именно таким я был на тот момент, пока не расколол окончательно душу с помощью крестражей. Ты же знаешь, что это такое, верно?
— Знаю, — тихо выдохнула я и, быстро взяв на руки дочь, хотела встать и побежать домой, но он не дал мне этого сделать и теперь обнимал меня двумя руками.
— Ты же мечтала о прекрасном принце, Мередин? Я здесь. Почему ты хочешь сбежать от меня?
— Ты не принц, — сквозь слёзы выдавила я, а Касси снова упрямо переползла к нему на колени и, встав на цыпочки, обняла за шею.
— Привет, — прошептал он, отпустив меня и обняв дочь. — Я тоже рад тебя видеть…
Я растерянно смотрела на то, как Касси внимательно всмотрелась ему в глаза, а затем полезла куда-то за плечо, заметив бабочку, но он не дал ей вылезти, подхватив её подмышки. В этот момент я поняла, в кого же моя дочь родилась такой красавицей. Те же глаза-угольки и чёрные прямые волосы, те же изящные черты лица. Его внешность действительно была настоящей, это был не обман, но вот я сильно сомневалась, что изменилась его чёрная душа.
— Нам пора идти, — вытерев тыльной стороной ладони слёзы, пробормотала я, попытавшись взять Касси обратно на руки, но она сразу же запищала и крепче обняла его, словно почувствовав в нём родную душу. — Касси, нам пора!
— Почему ты хочешь опять сбежать от меня, Мередин? — спокойно спросил он, продолжая обнимать дочь. — Я же изменился ради вас, отрёкся ради вас от всего, что было в моей прошлой жизни, чтобы быть рядом с вами… Я скрепил свою душу, а ты не представляешь, чего мне это стоило…
— Ты не представляешь, чего мне стоило забыть тебя, — выдавила я, изо всех сил сдерживая второй поток слёз. — Не надо. Я тебе не верю.
— Почему, Мередин? — он вновь пристально посмотрел на меня, а я вдруг поняла, что его взгляд был тем же самым, от которого меня до сих пор бросало в дрожь, несмотря на то что радужка глаз была теперь чёрной, а не багряно-красной. — Я изменился. Война окончена. Ты не могла не прочитать об этом в газетах. Волан-де-Морт исчез два месяца назад, и больше его никто не видел. И не увидит. А я хочу быть с тобой и с Касси.
— Я не знаю, кто ты, — прошептала я, предприняв ещё одну попытку забрать Касси к себе на руки, но у меня опять ничего не получилось, и она продолжала крепко обнимать его за шею.
— Меня зовут Том Реддл, — широко улыбнулся он, удержав Касси от того, чтобы не поползти дальше по скамейке. — Я так же, как и ты, учился на Слизерине, был старостой факультета и школы. Я вырос в сиротском приюте, до одиннадцати лет не знал, что волшебник, а потом ко мне пришёл Дамблдор с письмом и сообщил, что меня приняли в Хогвартс. Моя мать была из чистокровной семьи, потомков самого Салазара Слизерина, а отец был маглом, которого та опоила любовным зельем. Я умею говорить со змеями. Что ещё ты хочешь обо мне знать?
От такой откровенности я даже открыла рот, ведь за три года знакомства с ним даже имени его настоящего не знала, не то что остальное, но Том так невозмутимо смотрел на меня, готовый делиться любыми подробностями своей жизни, что я растерянно пробормотала: