На свой день рождения сдаюсь, позволяю себе маленькую слабость — загадываю увидеть сон с ним. Не работает, как и ожидалось.
Зато на утро мне доставляют огромный букетище тёмно-красных роз. Без подписи, без всего. Подумала бы на Игоря, но он приходит лично с куда более скромным букетом и долго, нудно допытывается у меня, от кого цветы. Я не знаю, от кого. И даже начинаю снова подозревать у себя сумасшествие — может, я сама его заказала? Как и сон на следующую ночь…
Мне снится большая, богато обставленная каюта. Стол, на котором стоит тарелка с фруктами и два бокала вина. И красный.
— С Днём Рождения, Майна, — говорит он, и я впервые начинаю подозревать, что сон — не совсем сон.
— Благодарю, — осторожно отзываюсь, присаживаясь за стол и поднимая бокал. Я никогда не пробовала такое вино. Даже не могу сказать, из чего оно.
— Как у тебя дела? Как жених?
Я давлюсь сделанным только что глотком — и от вопроса, и потому что взгляд падает на китель, на этот раз со знаками отличия.
— Всё хорошо, ваше превосходительство. Благодарю.
Ну не рассказывать же ему, что от Игоря меня воротит, а тот наоборот загорелся. Красный молчит, и я, не в силах выдержать тишину, спрашиваю. — А у вас?
— А у меня никогда не было жениха и, смею надеяться, не будет, — чуть улыбается он. — Я скучал по тебе.
Я думаю о том, что моё безумие прогрессирует, надо, наверное, посетить специалиста… вслух же неожиданно признаюсь:
— Я тоже.
— Приходи в гости, — говорит он. — Я буду на Земле через неделю, придёшь?
— Приду, — соглашаюсь я.
Конечно, я в это не верю. Но вместо того, чтобы потратить деньги на специалиста, иду и покупаю бельё и платье. На всякий случай. На всякий самый безумный случай, который всё же наступает.
Он просто заезжает за мной. И пока вся Академия сходит с ума от его припаркованного катера, и от одного его имени, он ждёт меня под дверью.
С этого момента начинаются три месяца сказки. Мы встречаемся каждую ночь во сне. Он забирает меня к себе каждый раз, когда возвращается на Землю. Я так счастлива, что, кажется, этого хватит и на всю прошлую и на всю будущую жизнь. Какое обманчивое ощущение, счастья никогда не бывает много, и чем больше его было, тем страшнее, когда оно заканчивается…
Моё заканчивается внезапно. Рик просто не приходит в одну из ночей, а на утро Игорь скидывает мне ссылку. Впрочем, он мог бы и не трудиться — я завалена сообщениями и письмами от незнакомых людей — журналистов, которые просят прокомментировать помолвку Риккардо Мутта и Айлины Дейро. Знала ли я. Когда мы расстались, расстались ли мы, или планируем продолжить встречи — в конце концов, красному адмиралу простят и не такое. Не хочу ли я поделиться чем-то с общественностью. Излить своё горе. Или радость. Рассказать, как Риккардо, пользуясь служебным положением, меня принуждал. Или как он меня обманывал. Ну хоть что-нибудь рассказать, желательно жареное.
Я молчу. Единственный объективный факт — не встреться мне Риккардо Мутт, я бы так и прозябала на одной из самых бедных планет, но он встретился и дал мне шанс. Остальное — личное, больное, что я и для себя не осмеливаюсь пока вытаскивать на свет.
Жизнь идёт своим чередом. Я сдаю экзамены, у меня теперь много свободного времени, и я остервенело занимаюсь в зале, и не менее остервенело учу всё, что полагается знать начинающему солдату элитного отряда. И уже мастерски дозирую снотворное — чтобы не закончилось раньше, но и не проспать.
Рик приезжает на выпускной экзамен. Ведёт себя как чужой, разве что смотрит на меня слишком много и долго. Я наоборот — не смотрю. А его взгляд чувствую кожей.
Распределение… как удар ножом в спину. Майна аль Ре — в личную стражу красного адмирала. Зачем? За что?!
Кажется, Риккардо Мутт и сам не знает, зачем. Я даже начинаю думать, что это не его идея была, а наоборот — кого-то из его врагов. В надежде, что я не выдержу и спровоцирую скандал. Потому что он не делает ничего, ни одной попытки заговорить, и даже смотреть подолгу почти перестал.
Но потом они почти при мне — за тонкой стенкой — ссорятся. Айлина требует меня убрать, обвиняет, что он специально сам просил меня к себе, что я — единственная, кого он просил, Рик отрезает, что в чём-в чём, а уж в подборе кадров её мнение его совершенно не интересует. Они вообще часто ссорятся. Вернее, она с ним. Сначала проклинает и рыдает… затем рыдает и умоляет. Риккардо спокоен и невозмутим. Я… учусь быть такой же. Безупречная субординация и полное отсутствие иллюзий о возможности продолжения — моё всё.
До тех пор, пока я не засыпаю как-то раз без снотворного. И всё моё спокойствие, весь тонкий лёд, которым покрылось моё сердце, разбиваются от одного его поцелуя. И поцелуем дело не ограничивается. Во сне я почему-то всегда ещё безвольнее, чем наяву, наверное, потому что сидит в подсознании, что это всё понарошку, и я отдаюсь ему со всей страстью и всей любовью, которые никуда не делись, и я уже не знаю, денутся ли, если он так и будет маячить рядом и ловить каждый сон.
Мы не обсуждаем это. На утро снова холодный взгляд и безупречная субординация. И я завожу себе будильник, чтобы не забывать принимать снотворное. Как в старом-старом анекдоте, да.
Накануне свадьбы очередной скандал. Отец Айлины обвинён в государственной измене, арестован, у него конфисковано всё имущество… и Риккардо расторгает помолвку. Вернее, даже не Риккардо. Император запрещает ему жениться. Риккардо дарит бывшей невесте дом на отдалённой, но благополучной планете и очень приличную сумму денег. И снова свободен.
И той же ночью приходит ко мне. Наяву. На корабле всё слушается его, и мне даже кажется, что дверь открывается куда охотнее, чем для меня.
— Майна, — я лежу на кровати и зубрю айдорский язык. Рик садится на пол, прислоняется спиной к кровати.
— Ваше превосходительство? — я неохотно соскальзываю на пол. Странная ситуация — полагается встать, но если адмирал сидит на полу, а я встану — получится нечто противоположное тому, что задумано… В итоге сажусь на пол рядом с ним.
— Чем могу служить?
— Прости, — говорит он. — Я не могу тебя отпустить. Ты — единственный глоток свежего воздуха во всём этом.
— Ближайшие год и восемь месяцев я в полном вашем распоряжении, ваше превосходительство. — Я предпочитаю сделать вид, что не поняла, о чём он.
Про два дня и три часа не стала добавлять, но вообще-то я считаю. Дни и иногда даже часы.
— Я постараюсь справиться быстрее, — обещает он, и я без понятия, с чем именно.