«Интересно», — припав к нему в вертолете, говорила Нина и вглядывалась в белую прорву снега внизу, в таежный чекрыжник, поваленный ветрами.
Ну, а когда прилетели в вахтовый, он повел ее к Пилипенко. И он, тезка, Павел Данилович, Нину с ходу в жизнь вахтового посвятил.
«Так и так — двенадцать организаций завязано в вахтовом поселке. И мы, нефтяники. И вышкомонтажники. И строители. И мехколонна. И дорожники. И повара… Народ разнообразный, всякие индивиды попадаются! И некоторые говорят: милиционер нужен. А я не согласен. Создадим неуставные общественные организации — все дела. Сколько, Паша, у нас будет комсомольцев?»
…Минуя таежный завал, Павел сквозь стволы сосен увидел вагончики дожимной насосной станции и прибавил газ.
7
Оператор Нина Никитина измеряла пластовое давление, и это было привычно, нетрудно.
Самое трудное случилось зимой, когда к дожимной станции протянули нитку трубопровода — коллектор. Мороз жег лица. В трубе образовались ледовые пробки. Лед надо было оттаивать, «окна» вырезать — и тогда хлестала нефть; ребятам сколько раз пришлось в ней искупаться! Не миновала сия чаша и ее, Нину.
А теперь что? Привычная работа, обыкновенный день.
В середине дня распогодилось, пригрело солнышко. Нина хотела идти на буровую обедать, но Бочинин ее не пустил.
— Да ты что? Ты дорогу видела? Утонешь запросто — и все. Иди к ремонтникам, у них сухой паек. Вместе и заправимся.
Она пробовала спорить:
— Надо сходить узнать. Пашка водовозку обещал пригнать и не пригнал. А без нее площадку не полить, и мы не улетим, не выберемся — вот посмотришь!
— В самом деле, — согласился Бочинин, в этот раз присмотревшись к посадочной площадке.
— Может быть, с Завьяловым что-то случилось? — спросила Нина.
— Да, не похоже на него — сказать и не сделать. — Бочинин озаботился, и его гладко выбритое лицо стало хмурым, как бы недобрым: редкий случай. Даже при осложнениях на скважинах Михаил был невозмутим. Миша Бочинин — старожил. Появился здесь, когда самого вахтового поселка еще и в помине не было. Все наперед знает!
— Сколько раз говорил — нельзя нам без рации! — сказал Бочинин. — Ну ладно. Что тут у тебя?
Нина показала журнальные записи: дебиты, давления. Бочинин просматривал внимательно, но по тонким подрагивающим губам Нина определила: волнуется, думает о жене в базовом городе.
Можно было натаскать воду ведрами. Однако по чавкающим болотам и порожнему не пройти. Нужно бы вызвать вездеход, но только нет водителя еще. А Завьялов на ГАЗе уже не пройдет. Дай-то бог ему хоть благополучно вернуться…
Лето пришло в тайгу, лето. Снова душно. Снова парят болота. Приехавшие с вахтой два паренька-геодезиста, длинноволосые, бойкие, разговорчивые, незамедлительно шагнувшие в тайгу с инструментом, скоро вернулись на поляну отдышаться. В тайге снова комар.
Миша Бочинин, чтобы отвлечься от беспокойных мыслей, говорил паренькам:
— Патлы-то обстригите!
— Не обстригем! — ответил один.
— В тайге комары налетят, потом не вычешете.
— Вычешем! — сказали оба в один голос под
смех ремонтников.
Сидели на обдуваемой ветром опушке, ели крутые яйца, колбасу и кашу пшенную, разогретую на костре.
— Сейчас бы ушицы! — сказал Миша Бочинин. — Стерлядка нынче самая-самая…
Заговорили про уху и рыбу сибирскую, один из ремонтников упомянул фамилию Вихрова, и Нина отодвинула котелок с кашей, пошла к тайге.
…Родион, то ли сам в силу каких-то своих причин порывая с Вихровым, то ли желая Нину оттолкнуть от него, как-то пояснил, что Вихров не каждого браконьера штрафует. Почему? Должность дает возможность принимать неконтролируемые решения — вот так! Где-то на реке, глухой ночыо, под прибрежным тальником, светя фонариком, узнаешь человека, который может оказаться полезным. Оттого Вихрову в базовом городе одному из первых газовую плиту установили, оттого у него и необычный гарнитур мебельный… Неужели, обживаясь, нужно всю эту слякоть разводить? Неужели?! Почему не переводятся люди, для которых деньги не пахнут, удобства добываются любым путем? И здесь, в молодом базовом городе, уже завелось это. И рядом с вахтовым, где творит, что хочет, некий помощник бурмастера…