— Это еще что такое?! — воскликнул немолодой полноватый мужчина, подскочив на стуле. — Вы что себе позволяете, дамочка?
— Моего мужа похитили!.. — Девушка плюхнулась на стул перед следователем и хлопнула по столу ладонью, прижав конверт к столешнице. Двое полицейских в дверях переглянулись, не зная, что делать.
— Сочувствую. — Следователь попытался взять себя в руки. — Но это не дает вам права...
— Они ему угрожают! Они держат его в каком-то подвале!
Следователь кивнул полицейским, и те покинули кабинет. Стараясь не сорваться, он сложил руки на столе и подался вперед.
— Ладно, выкладывайте, что у вас случилось.
Хищные глаза бегали без остановки. По щекам ползли тонкие черные борозды — потекла тушь.
— Я же вам сказала!.. — Она попыталась отдышаться, но не вышло. — Меня зовут Ирина... Демидова... Эти люди... Они мне угрожали! Они угрожали Паше!..
— Вашему мужу? — С лица следователя отчего-то не сходило недоверие.
— Да, ему! Они похитили его, связали и пригрозили, что убьют, если я... — Девушка отчаянно зарыдала.
Вздохнув, следователь встал, прошел к кулеру и набрал воды в чистый стакан. Поставил его перед Ириной.
— Выпейте и расскажите все по порядку.
После воды Ирине стало легче. Немного помолчав и собравшись с мыслями, она заговорила значительно спокойнее и складнее:
— На прошлой неделе я хотела устроиться на работу.
— Так...
— В детский сад «Сказка». Он частный, и открылся совсем недавно.
— Знаю о таком. Что дальше?
— Все шло хорошо... сначала. Когда я пришла на собеседование, заведующая мило меня встретила и почти сразу же сунула на подпись трудовой договор. Даже толком не задавала вопросов. Мне это сразу показалось странным...
— Ближе к делу.
— Да, да... Так вот, этот договор показался необычным.
— Что вы имеете в виду? — Следователь размял пальцы.
— Ну... там были странные пункты наподобие: «надо всегда улыбаться», «не интересоваться тем, что тебя не касается», «не разглашать служебных тайн»... Меня это, честно сказать, смутило, а потом напугало. И я решила отказаться от работы в том заведении.
— Что-то прежде я не слышал о таких договорах в детских садиках.
— И я тоже! — воскликнула Ирина, которой показалось, что черствый мужик, наконец, начал ее понимать. — Поэтому извинилась и сказала, что передумала. Заведующая с такой же милой улыбкой меня проводила, но с того дня меня начали мучить кошмары.
— Какие еще кошмары? — Ну вот, призрак понимания бесследно исчез.
— Ночные. — Ирина отвела глаза. — Я постоянно стала попадать в какой-то подвал и видеть мертвых детей...
— Так-так, притормозите-ка, гражданка! — Стул под следователем скрипнул. — Что вы мне тут рассказываете? Какое отношение ваши сны имеют к похищению вашего мужа?
— Да прямое! — начала злиться Ирина. — Они ведь начались после того, как я отказалась.
— Ага, конечно! И сейчас вы заявите, что заведующая садиком — ведьма, проклявшая вас за отказ, да?
— Не знаю, — мрачно произнесла Ирина. — Если я как-то еще могла жить с дурацкими снами, то теперь эти люди зашли слишком далеко. — В игру, наконец, вступил конверт. — Они прислали мне это сегодня. Сказали, что, если я не выйду на работу в понедельник, Паша умрет. Они сказали, что будут вынуждены принять меры, но вы ведь понимаете...
— Пока я ничего не понимаю. — Следователь смотрел на нее, как на умалишенную. Впрочем, со стороны она, наверное, таковой и казалась. — Или вы мне тут на уши первосортную лапшу вешаете, или умом тронулись, или... не знаю. Покажите-ка содержимое этого вашего конверта. Может, хоть что-то удастся прояснить.
Тонкие пальцы нервно, торопливо извлекли из конверта письмо и фотографию. Обе улики легли на стол перед следователем. Брови того сошлись к переносице.
— Это что?
— В смысле?.. — Ирина подалась вперед и тут же обомлела. — Не может быть... Я же... я же видела! Там было... Нет, оно не могло..!
Чернила на листке превратились в большую кляксу. Словно кто-то хорошо прополоскал его в воде. А что до фото — то изображение перекрыло большое белое пятно от края до края. Разглядеть под ним что-то не представлялось возможным.