— Не может быть... — бормотала Ирина. — Я же видела...
Следователь поднял голову и посмотрел на девушку. Теперь в его глазах она увидела неприкрытую злость.
— Поверить не могу, что, развесив уши, сидел и слушал добрых пятнадцать минут бред сумасшедшей бабы! — Он отбросил от себя ставшие бесполезными улики с явным отвращением. — Встала и ушла отсюда! А не выполнишь — привлеку за клевету. Видать, поперли тебя из того сада, а ты отомстить решила. Видал я такое, и не раз. Но никогда еще люди не мстили так глупо. На что ты надеялась?
Ирина не нашла слов. Сидела с открытым ртом и не двигалась с места.
— Вон!
— Но...
— Чтобы духу твоего здесь не было!
Плача и проклиная все на свете, Ирина ушла. Когда дома она, собираясь сжечь злосчастный конверт, заглянула внутрь, то письмо и фотография снова стали прежними. В ужасе Ирина бросила конверт в огонь. Он тут же вспыхнул, и менее, чем за минуту, превратился в пепел.
— Я сошла с ума... — заплакала девушка.
***
В шесть прозвенел будильник. Вера, радостная, встала с кровати и побежала в душ. Она, наверное, сейчас похожа на девушек из рекламы, которые встают рано с бодрыми улыбками. Приняв душ, Вера наскоро позавтракала чаем с бутербродом, оделась, уложила волосы, накрасилась и проверила, все ли необходимое собрано в сумку. Убедившись, что ничего не забыла, девушка, снова взглянув на себя в зеркало, вышла из квартиры и заперла дверь.
День стоял солнечный, теплый. Пели птицы, во дворах и на балконах грелись на солнце кошки, в траве играли чьи-то щенки.
Вера пришла на работу на полчаса раньше, чем требовалось. Татьяна Антоновна Ларина — старшая воспитательница лет тридцати пяти, больше похожая на администратора, — встретила ее с любезной улыбкой и отвела в подсобное помещение. Там стояли шкафчики с халатами и полотенцами, а также два кресла, кофейный столик и зеркало.
— Вы принесли сменную обувь? — Несмотря на улыбку, голос Татьяны прозвучал надменно.
— Да, да. — Вера расстегнула молнию на черной кожаной сумке и извлекла оттуда босоножки в целлофановом пакете.
— Хорошо. — Татьяна подошла к одному из шкафчиков. Они были чуть выше детских, но такие же узкие. — Этот ваш. — Она указала на дверцу с наклейкой, на которой был изображен паук. Вера заметила, что и на других картинки не вызывают приятных эмоций: летучая мышь, ворон, скорпион... Впрочем, не следует заострять на этом внимание. — Внутри два халата и два полотенца. Два раза в неделю вещи необходимо стирать.
Вера кивала в ответ на каждое слово старшей воспитательницы.
— По всем вопросам обращайтесь ко мне, — сказала Татьяна, протягивая новенькой ключ от шкафчика. — Я слежу за порядком в группах, а также за тем, исполняют ли сотрудники условия трудового договора. Если будут серьезные нарушения, я лично провожу вас к заведующей. Надеюсь, до этого не дойдет.
— Спасибо за предупреждение, — улыбнулась Вера, — но я не собираюсь нарушать условия.
— Все поначалу не собираются, — с некой таинственностью произнесла Татьяна и вышла, оставив новоиспеченную воспитательницу одну в полутемной подсобке.
.
От Татьяны дрожь пошла по телу. Вроде бы, улыбчивая женщина, но что-то в ней отталкивало. Вера решила не обращать на это внимания. Мало ли... В конце концов, чем выше должность, тем больше высокомерия. На всех работах так. Нечему удивляться.
Надев поверх одежды белый халат и переобувшись, Вера вышла из подсобки и отправилась знакомиться с группой. В коридоре ее ждала Татьяна, которой велено было ввести новенькую в курс дела.
— Детей приводят в восемь утра, — говорила она по дороге. — Плюс-минус пятнадцать минут. Поэтому вы должны приходить на работу к половине восьмого. Забирают обычно в шесть вечера, но иногда родители могут задержаться. Сверхурочное время оплачивается, не беспокойтесь.
— Да, я знаю.