— Ирина Петровна, это распоряжение Эллы Григорьевны, — сухо сказала Юлия. — Я всего лишь вам его передала. За свое поведение отчитаетесь перед старшей воспитательницей после планерки. Недопустимо, чтобы наши сотрудники позволяли себе такое.
Вера заметила, как густо покраснела, а потом побледнела бедняжка. И что эта расфуфыренная дрянь на нее накинулась? Это же бред! Кого и когда волновал цвет волос, если только он был не розовым или зеленым?!
С тяжестью на сердце Вера вернулась в свою группу. Ирине велели задержаться, и, зная суровый характер Татьяны, улыбка которой была самой фальшивой во всем заведении, нетрудно представить, какой выговор она той устроит. Увидев Сашу, Вера заметила, что он снова разговаривает с пустым стулом. Отлично. Оля здесь. Что ж, после завтрака надо попробовать обсудить с ним ее визит.
Дети уже расселись за столами, когда дверь, ведущая на лестничную площадку, хлопнула. Вера подпрыгнула и чуть не уронила игрушечную машинку, которую собралась убрать на место.
— Вера Владимировна! — сердито позвали из-за двери.
Воспитательница напряглась. Поставив машинку на пол и не забыв натянуть дежурную улыбку, она вышла в прихожую. У шкафчиков стояла женщина в дорогой одежде и держала за руку ребенка. Толя Иващенко. А Вера уж решила, что он заболел.
— Здравствуйте, — стараясь не перестать улыбаться, сказала Вера. — Вы сегодня поздно.
— Мы сегодня пришли поговорить исключительно с вами! — Родительницу затрясло. — С тех пор, как уволилась Марина Сергеевна и пришли вы, мой сын начал рассказывать всякую ересь. Мол, в садике живет привидение, а предыдущая воспитательница натирает полы в кухне. Какой-то мальчик из вашей группы, уважаемая, пугает моего ребенка, а вы сидите, как клуша, и ничего не делаете. Дошло до того, что Толя отказывается идти в садик, потому что боится привидения! Как я могу оставлять его на вас, если вы поощряете этот беспредел?
Теперь Вере стало не до улыбок. Уголки губ беспомощно опустились вниз.
— В приемной администрации мне сказали, что заведующая больна, — продолжала Иващенко. — С секретуткой я эти вещи обсуждать не собираюсь, но вас предупреждаю: если еще раз мой сын заявит о призраке или другой мерзости, я сделаю так, что вы по гроб жизни будете таскать тряпку! Уяснили?!
Потеряв дар речи, Вера заторможенно кивнула.
— Вам должно быть известно, что мой муж занимает высокий пост, и у него множество связей, — говорила женщина. — Если не хотите всю жизнь работать уборщицей, наведите порядок в группе!
Оставив сына, Иващенко ушла, громко хлопнув дверью. Несколько секунд Вера, почти не дыша, смотрела в никуда.
.
У Веры подкосились ноги, когда во время обеда ее вызвала на разговор Татьяна. Оставив детей под присмотром нянечки, Вера вышла к старшей воспитательнице.
— Поговорим в кабинете заведующей, — сказала та и поманила ее за собой.
Вера шла за Татьяной, как на расстрел. Все время хотелось развернуться и убежать прочь. Забыть сюда дорогу раз и навсегда. Надзирательница — как она прозвала Татьяну, — открыла перед ней дверь и впустила внутрь. Там их ждала Юлия. Секретарша стояла, опираясь слабым намеком на пятую точку о стол и скрестив руки на груди.
— У меня к вам обеим серьезный разговор, — надменно произнесла «шестерка» заведующей, и Вера тут же поняла, что Татьяна в эти «обе» не входит. Перед Юлией, понурив голову, стояла Ирина Демидова — воспитательница младшей группы.
Оставив Веру в кабинете, «надзирательница» с чувством выполненного долга удалилась. Высокомерная девица вонзила взгляд, как показалось, в обеих воспитательниц одновременно.
— Я вами недовольна.
Вот как! Пока Элла Григорьевна мяла костями дорогой стул, эта особа, как мышка, прятала голову за монитором и только попискивала, получив очередной приказ; теперь вдруг расправила плечи, задрала нос. Возомнила себя главной. Типичное поведение прислуги.
— В чем мы провинились? — спросила Вера. Демидова даже не подняла головы.
— Вы читали трудовой договор, уважаемая? — Юлия шагнула к ней. — Там, по-моему, черным по белому написаны требования к работникам. Или он на китайском языке, который вы не знаете?