Светлана, вдохнув полной грудью, спустилась вниз по лестнице. Не забыла закрыть за собой дверь. Фонарик осветил темные стены. Никаких намеков на жизнь. Видимо, она оказалась права: единственными обитателями этого места могут быть только крысы. Но где-то же эти твари держат людей!
Светлана медленно пошла по коридору. В какой-то момент по обеим сторонам появились массивные железные двери. Их полностью покрывала ржавчина. Подвал стал похожим на тюрьму. Светлана остановилась и прислушалась. Никаких звуков. Если бы здесь кто-то был, они бы дали о себе знать. Что бы ни находилось за этими дверьми, людей там точно нет.
Светлана не понимала, зачем идет дальше. Кроме коридора с ржавыми дверями здесь нет ничего, что могло бы привлечь внимание. Надо выбираться и поискать другое место, где могут находиться улики или похищенные воспитательницы.
Где может находиться Марина.
Светлана вспомнила о кабинете ритмики. Вчера Лейла сказала, что там убили девушку. Может, наведаться и поискать следы преступления? Хватит и крохотной капли крови, чтобы подключить к расследованию полицию. Зачем она только тратит время, разглядывая одинаковые двери? Надо идти в тот кабинет. Там может найтись что-то нужное, а не в мрачном подвале.
Светлана развернулась и тут же остолбенела. Фонарик выпал из руки. Прямо на нее смотрела незнакомая девушка. Даже девочка — лет двенадцати, не больше. Ее лицо, белое, как мел, светилось во тьме. Ни слова ни говоря, девочка схватила Светлану за горло. Та в ужасе хотела закричать, но не произнесла ни звука. Откуда ни возьмись, в лицо ударил резкий порыв ветра, затем наступила тьма.
Забвение длилось недолго. Распахнув глаза, Светлана обнаружила себя в незнакомой комнате. Она соскочила с кровати, на которой лежала, и подбежала к окну. Снаружи разговаривали двое мужчин в военной форме. Она не могла вспомнить, где видела такую, а потом до нее дошло: в фильмах о Великой Отечественной войне. За окном сейчас стояли два нациста.
Светлана в ужасе отпрянула и оказалась перед небольшим зеркалом. Взглянув в него, едва вновь не лишилась чувств — оттуда на нее перепуганными глазами смотрела девочка из подвала.
XIV. Катарин
Ноги подкосились, Светлана упала на дощатый пол и зарыдала. Внутри с хрустом переломился стержень, которому завидовали даже мужчины. Маска хладнокровия слетела с лица, обнажив хрупкую натуру. Слабую женщину. Кем она себя возомнила? Героем американских боевиков, которым все нипочем? Могущественным созданием из другого мира, которое невозможно уничтожить? Ее давний враг и бывший коллега оказался прав: она — всего лишь взбалмошная девчонка, захотевшая отрастить яйца. Продавала бы тряпки в каком-нибудь бутике, делала маникюр или печатала документы. Что заставило ее вступить в должность, которая не каждому мужику по зубам?
И вот теперь — смерть логике: она сидит на полу незнакомого дома, в чужом теле, ревет и не знает, что делать дальше. Каким-то образом ее забросило во времена Второй Мировой, еще и к немцам. Теперь главный вопрос: кто та девочка из подвала? Дочь какого-нибудь фашиста?
— Лена! Ленка, а ты знаешь... — Входная дверь скрипнула, и в комнату кто-то вбежал. Но внезапно остановился и замолчал на полуслове. — Ле-ен, ты чего ревешь?..
Светлана, которую в этой реальности, видимо, зовут Леной, всхлипнула и подняла голову. На нее смотрел мальчишка лет десяти-одиннадцати, одетый в штопаный комбинезон, под которым была клетчатая рубашка, а на голове — шапка с козырьком, тоже штопаная. Подошвы грязных ботинок шаркали по порогу — мальчик в нерешительности мялся у входа.
Светлана растерянно моргнула. Она не могла понять, как и о чем разговаривать с этим ребенком, зовущим ее чужим именем. То, что с ней происходит, похоже на бред наркомана. А, может, нет никакого путешествия во времени, войны и чужого тела? Может, в чертовом садике ее чем-то накачали, и сейчас она лежит в подвале и ловит галлюцинации?
— Лен, ты пойдешь на улицу? — робко спросил мальчик. — Там... это... новеньких привезли.
Новеньких? У Светы внутри похолодело. Несколько минут назад она видела за окном двух немцев в военной форме. Сама она, как выяснилось, русская, и этот мальчик, видимо, тоже. Неужели ее занесло в концлагерь или место наподобие? Куда еще могут привозить «новеньких» в такое время?
Об ужасах, царивших в концлагерях, Света знала достаточно, чтобы ощутить головокружение и панический страх. На территории этих поселений фашисты творили с пленными все, что им заблагорассудится. Они мучили и убивали не только солдат, но и невинных стариков, женщин и детей, которых удавалось схватить на вражеской земле. Мало кому посчастливилось выбраться живым из такого лагеря. Сотни, тысячи людей умерли страшной смертью. Неужели ее заставили пройти через эти кошмары? Но зачем? И почему этот мальчик выглядит так, будто ничего не боится? Или он еще не понял, где оказался?