***
В обед негаданно-нежданно нагрянула полиция. Увидев из окна двух крепко сложенных мужчин в форме, нянечка Инна Евгеньевна напряглась, но часть нее, спрятанная в глубине души, приободрилась. Дело сдвинулось с мертвой точки. Скорее всего, эти люди здесь не случайно, и уж точно не приходятся родителями кому-то из воспитанников. Наверное, они пришли в «Сказку» по чьей-то наводке. Кому-то удалось им доказать, что в садике отнюдь не все чисто.
Персонал выглядел взволнованным. В глазах «стальной леди» Татьяны Антоновной Инна уловила напряжение. Даже показалось, что в них появилась тревога. Испуг. Что же напугало эту мегеру? Неужели полицейские? Значит, Инне не показалось, и «Сказке» есть, что скрывать. Вероятнее всего, служители закона здесь из-за пропавшего мальчика. Если на лице Татьяны такое странное выражение, значит, она знает, где он.
От этой мысли Инне стало плохо. Если ребенка похитил кто-то из служащих садика, то здесь не только практикуется магия, как ей кажется уже много дней, но еще и процветает криминал. Зачем им понадобился пятилетний ребенок? Явно, не для того, чтобы получить выкуп с матери. Она, как известно Инне, не располагает огромным капиталом. В чем тогда причина? Может, его продали на органы? Или отдали на усыновление какой-нибудь зажиточной семейке? Инна видела такое в кино и слышала немало подобных историй из реальной жизни.
Пока она об этом размышляла, сурового вида полицейские подошли к кабинету заведующей. Проводила их туда Юлия. Стоило ожидать, что Элла Григорьевна уже подготовилась к встрече, и не будет застигнутой врасплох. Очевидно, охранник донес о прибытии гостей.
Заведующая встретила полицейских с самой очаровательной улыбкой, на какую была способна, и, узнав о цели их визита, тут же погрустнела. Ну, точно голливудская актриса!
— Мне так жаль мальчика. — Она жестом пригласила визитеров сесть. — Хоть он и был странноватым, в группе его любили.
— Наслышаны об этой «странности», — буркнул один из полицейских, представившийся майором Васнецовым. — Ребенок пропал на территории детского сада — это неоспоримый факт. Мать пришла за ним, но забрать так и не смогла.
Элла Григорьевна закурила. Майор отметил, что женщина напряглась, хотя внешне старалась выглядеть невозмутимо.
— Это она вас сюда направила? — спросила женщина.
— Никто нас не направлял, — огрызнулся майор. — Наша работа — расследовать преступления, а мы уверены, что в стенах вашего заведения произошло ни что иное, как преступление. Пятилетнего ребенка нет уже три дня. Его дом не слишком далеко отсюда, и если бы он убежал, то пошел бы туда. Но у вас повсюду охрана. Убежать невозможно.
— Я сделаю выговор охранникам, — уцепилась за «соломинку» заведующая, и Васнецов понял, что сболтнул не то. — Возможно, кто-то из них покинул пост, и мальчик вышел с территории сада.
— Это почти невозможно, — отрезал майор. — Кто-то все равно увидел бы, как он уходит. Мы подозреваем, что Саша Мартынов еще здесь.
Элла Григорьевна поперхнулась дымом.
— Здесь... то есть, в этом здании? Вы в своем уме? Хотите обвинить меня в киднеппинге?
— Довольно притворных эмоций и иностранных словечек! — начал выходить из себя полицейский. — Вы плохая актриса, гражданочка. Боюсь, вам придется проехать с нами и побеседовать со следователем.
— Никуда я не поеду! — встрепенулась заведующая. — Вы не имеете права обвинять меня и других работников сада без доказательств. Посему попрошу вас уйти. У меня много дел.
Майор с молчаливым сержантом переглянулись. Стандартная картина: подозреваемая пытается прикрыться отсутствием доказательств. Практика давно показала обоим, что чаще всего виновными оказываются люди, использующие именно этот прием.
— Вы правы, — сказал Васнецов после недолгой паузы. — Против вас у нас пока ничего нет. Но после обыска, уверен, что-то, да появится.
— Какого еще обыска?
— Завтра мы вернемся с ордером, гражданка Антропова. Посмотрим, что удастся найти.