— Саша, я опаздываю на работу! — ругалась мать, одевая плачущего ребенка. — Что за капризы? Все дети ходят в сад. Не одного же мне тебя дома оставить!
— Отведи меня к бабушке! — требовал мальчик.
— Как будто бабушке больше нечем заняться, только с тобой сидеть! Прекрати ныть!
И так — каждый день. Один и тот же диалог, одна и та же нервотрепка. Может, Елена прислушалась бы к сыну, творись в этом детском саду что-нибудь плохое, но о нем хорошо отзываются, и причин для беспокойства нет. Персонал добросовестно выполняет свои обязанности, никто из родителей не жалуется. Да, платить за сына пришлось больше, чем в государственном садике, но деньги не летят в никуда. Сашка всегда сыт и занят. Воспитатели стабильно занимаются с детьми изучением букв и цифр, рисованием и даже компьютерной грамотностью. Плюс — удобная детская площадка в современном стиле не может не радовать ребенка. И, конечно же, как положено, полезная еда и дневной сон.
И все-таки сын не хочет туда ходить.
— Оля говорит, что этот садик нехороший, — насупившись, бормотал Сашка. — Она говорит, что я должен уйти оттуда.
Любое упоминание об Оле выводило Елену из себя. Дело в том, что девочки, которую зовут Оля Куравлева, не существовало. Ни в одной группе не числилась такая, и Елена до сих пор не забыла того неприятного чувства, когда заведующая, глядя на нее, как на дурочку, сообщила, что ее сын выдумал себе подругу. Елена пыталась говорить с ним об этом, но Сашка и слушать не хотел. Оля существует, и все тут! Она ходит в его группу. Ее приводят раньше всех и забирают позже всех. Пришлось даже обратиться за помощью к психологу, но улыбчивая женщина не нашла никаких отклонений. Сказала, что в таком возрасте многие дети выдумывают себе воображаемых друзей, и со временем это пройдет само собой. Однако Елене становилось не по себе оттого, что сын предпочитает придуманную Олю реальным детям. Воспитательница не раз говорила, что Сашка сторонится одногруппников и часто разговаривает сам с собой.
.
Сидя на низкой скамье между двумя рядами шкафчиков, Елена торопливо переодевала сына. Аккуратно повесив его одежду на пластмассовую вешалку-плечики, она сунула ее в шкафчик с кошечкой и закрыла дверцу. Расчесала растрепавшиеся волосики ребенка и поцеловала его в красную от слез щеку.
— Ну все, пока, — улыбнулась мать. — До вечера.
Сашка молча развернулся и побрел к игровому уголку. Воспитательница средней группы, заменяющая в эту пятницу уволившуюся, как выяснилось, Марину Сергеевну, пообещала, что с понедельника приступит к работе новенькая, а пока она позаботится о мальчике.
— Жаль, что Марина Сергеевна ушла, — вздохнула Елена. — Саше она нравилась. А вы не знаете, что случилось?
— Какие-то семейные обстоятельства, — пожала плечами воспитательница. — Но вы не переживайте! Заведующая уже наняла новую. Она вас не разочарует. Элла Григорьевна не берет на работу кого попало. — С лица женщины не сходила широкая улыбка. Елене вдруг стало неприятно, и она отвела глаза.
— Хорошо. — Она взяла со скамейки сумочку и повесила ее на плечо. — Всего доброго. До вечера.
— До вечера. — Воспитательница проводила ее все той же приторной улыбкой.
.
Детей приводили одного за другим, но Сашка не обращал на них внимания. Сидя на полу, он строил из разноцветных кубиков кривую пирамиду.
— Она тебе не верит, да? — прозвучал голос, и ребенок тут же бросил свое занятие. На низеньком детском стуле сидела темноволосая девочка в синем платье в цветок.
— Я думал, что ты сегодня не придешь, — сказал Сашка.
— Я была тут, просто ты не видел.
— Мама думает, что тебя не существует, — грустно сказал мальчик, переведя взгляд на недостроенную пирамиду. — Но это же неправда, да?
Оля потеребила спутавшийся локон.
— Да, — ответила она. — Я твой друг, и я настоящая.